Ричард Третий и Генрих Восьмой глазами Шекспира

– К тебе у меня нет претензий, ты честный человек, и твоя семья всегда служила нам, Ланкастерам. Ты нашей кровью себя не запятнал, и я тебе желаю только счастья. Не бойся, мои проклятия тебя не коснутся.

– Пусть они никого не коснутся, – отвечает Генри Стаффорд, герцог Бекингем. – Вы же знаете: проклятия всегда обращаются против того, кто их произносит.

– О нет, – возражает Маргарита, – они летят прямо вверх, на небо, к Богу в уши. А ты, дружок, остерегайся пса, у него ядовитые зубы, и укус его смертелен. Лучше всего вообще не имей с ним дела. Рядом с ним всегда грех, смерть и ад. Послушай моего совета.

Ричард замечает, что Бекингем ведет какую-то приватную беседу с опальной королевой, и строго вопрошает:

– Лорд Бекингем, что она вам сказала? О чем разговор?

– Да так, ничего существенного, ерунда, – пытается увернуться Бекингем, но Маргарита грубо и глупо мешает ему:

– Мои слова – ерунда?! Мой добрый совет – ерунда?! Погоди, ты еще вспомнишь мои слова, когда он тебя подставит по-крупному. Вот тогда ты скажешь, что я была пророчицей. Пусть отныне среди вас царит только ненависть: Глостер будет ненавидеть каждого из вас, вы все будете ненавидеть его, а Бог – всех вас вместе.

И с этими словами Маргарита гордо удаляется за кулисы.

– От ее проклятий волосы на голове дыбом встают, – говорит Гастингс, и Риверс его поддерживает. Ричард же изображает глубокое сочувствие, мол, не судите женщину строго, она так намучилась, бедняжка, столько горестей претерпела, и даже добавляет:

– Я каюсь в том, чем перед ней виновен!

– Но я-то ни в чем перед ней не виновата, я ей никакого вреда не причиняла, – беспокоится Елизавета. – За что она меня проклинала?

Глостер отвечает довольно витиевато, но общий смысл его слов сводится к «не делай добра – не получишь зла». Вот он столько добра сделал – и в ответ черная неблагодарность, вот братишка Джордж тоже добро делал и теперь сидит в тюрьме. Однако ж нужно молиться за тех, кто виновен в такой несправедливости. Граф Риверс умиляется (или только делает вид, что умиляется?) подобному благочестию.

Входит Кетсби.

Если просто читать текст пьесы, то может сложиться впечатление, что входит слуга или лакей. Но ничего подобного! Сэр Уильям Кетсби (он же Кэтсби, он же Кейтсби) – рыцарь, приближенный Ричарда, а в годы правления Ричарда Третьего – спикер Палаты общин, один из самых богатых рыцарей Англии. То есть не кот начхал.

Кетсби приглашает всех присутствующих пройти к королю. Первой идет, само собой, Елизавета, все-таки она жена и королева, остальные тянутся за ней, но Глостер, как и в более ранней сцене, задерживается. У него тут осталось еще два дела. Первое – произнести свой знаменитый монолог «Творю я зло», чтобы те, кто еще не понял, догнали, наконец, какой он злодейский злодей и как ловко плетет интриги, делает пакости и сваливает их на других, натравливая группировки придворных друг на друга, а простаки вроде Бекингема и Стенли ему верят и сочувствуют, когда он делает вид, что переживает за брата, которого сам же и упек за решетку.

…Я же
Вздыхаю, повторяя из писанья,
Что бог велит платить добром за зло.
Так прикрываю гнусность я свою
Обрывками старинных изречений,
Натасканными из священных книг.

Достаточно искренне и весьма цинично. Когда этот монолог в спектакле Театра им. Вахтангова произносил гениальный Михаил Ульянов, у меня, помнится, волосы на голове шевелились.

Появляются двое убийц, и мы узнаем, какое же второе дело осталось у Ричарда и почему он не покинул сцену вместе со всеми и не поспешил к королю.

– А вот и мои парни! – радуется их приходу герцог Глостер. – Ну как, готовы дело сделать?

– Готовы, – рапортует Первый убийца. – Нам бы пропуск, а то в Тауэр не пустят.

– Пропуск есть, – отвечает Ричард. – Вот, держи. Значит, слушайте сюда: действовать надо быстро, четко, решительно. Главное – не давайте Кларенсу втянуть вас в разговор, он мастер убалтывать, разжалобит вас, и вы потом с ним не справитесь.

– Не боись, хозяин, мы не из болтливых, мы ж руками работаем, а не языком.

Глостер благословляет наемников на подвиг и отправляет убивать Джорджа Кларенса, своего родного брата.

Сцена 4

Лондон. Тауэр

Входят Кларенс и Брекенбери.