Риелтор

— Герой этот все время врал, между прочим, — язвительно заметила Александра, сразу понявшая, что он имеет в виду.

— Но я-то не вру! Правда все кончено. Пока я был богат и удачлив — был нужен. Сейчас стал бедным, неудачником и человеком вне закона, и все — от ворот поворот. — Вадим подумал, говорить ли об умершем ребенке, и решил, что не стоит. Если Александра знает — сама заведет об этом разговор, если нет — как говорится, ну и слава богу! Хотя, конечно, Елизавета Андреевна не преминула вставить свое слово по поводу его подлости, нечестности и прочих замечательных качеств; Нет, ну каково! Он жил не тужил, наивно полагая, что теща в нем души не чает, а она с улыбочкой за его спиной компромат собирала, Людмилу Павловну о неверном зяте расспрашивала!

— Чего задумался, детинушка? — оторвала его от мыслей Александра.

— А? Да нет, просто так. — Вадим оглянулся на играющих в другом конце двора детей. Дети пытались Камнями сбить с крыши пристроенного к жилому Дому одноэтажного здания пластиковые бутылки. Наконец им это удалось, и они принялись снова закидывать бутылки на крышу. — Ты хочешь ребенка? — неожиданно спросил он у жены.

— Ребенка? — удивилась Александра. — Ты же знаешь!..

— Знаю, знаю, — перебил Вадим. — Я имею в виду — не рожать. Удочерить. Я познакомился с одной замечательной девчонкой. Зовут Василиса. Хотел квартиру посмотреть, а нашел, пожалуйста, готового ребенка… Отец у нее умер, мать в Италии и, судя по всему, возвращаться за дочерью в Россию не торопится. Нужен только ее нотариально заверенный отказ от дочери — и все! Ну, что скажешь?

— А сколько ей лет? — спросила Александра.

— Десять или одиннадцать. Точно не знаю, — вздохнул Вадим. — А собственно говоря, какая разница?

— Ну ты даешь! Разница огромная! Одно дело — брать ребенка с пеленок, когда он еще ничего не соображает и говорить не умеет, а другое — сформировавшегося человека. В одиннадцать лет она уже совсем взрослая. Еще немного — и женщиной будет. Ты ведь знаешь, как у них сейчас это все быстро! И потом, она привыкла к родителям, какие бы они ни были, к определенным отношениям, образу жизни. Сможем ли мы справиться с ее привычками, может быть, вредными? Вадик, это ведь огромная ответственность!

— Значит, ты не хочешь ее удочерять, — сделал вывод Вадим.

— Честно сказать — нет, — покачала головой Александра. — Хотя, конечно, ты прав — надо. Давай сделаем так: разрулим сейчас ситуации с банком и прочим дерьмом, а потом я этим займусь вплотную. Съезжу в дом ребенка, соберу бумаги. На очередь встанем. Насколько я знаю, там очередь большая.

— Бумаги — это очень быстро. — Вадим достал из кармана какой-то сложенный лист, развернул. — Справки из диспансеров, что на учете не состоишь, заявление, характеристики, справка о доходах…

— По-моему, ты о чем-то не о том думаешь, Вадим! Тебе сейчас шкуру надо спасать, а ты вместо этого занялся какой-то ерундой!

— Да нет, как раз о том, — вздохнул Вадим.

— Ну не знаю. — Александра посмотрела на резвящихся детей. — Это же так трудно. Я уж подумала, может, не судьба нам с тобой, раз Бог не дал?

— Судьбу мы с тобой сами делаем. — Вадим поднялся. — Ладно, поезжай во Францию, займись более насущными проблемами.

— Вадим! — Александра взяла его руку в свою. — Будь умницей, береги себя, ладно? Сейчас выкрутимся, и все будет хорошо.

— Ладно, — кивнул Вадим. — Я тебя там найду.

Он зашагал со двора. Александра смотрела ему вслед. Подождала, пока он скроется в темной арке, поднялась — нужно было ехать за билетом…

* * *

Василиска сидела на скамейке в раздевалке и зашнуровывала свои новые ботинки. Вокруг стоял дикий ор — школьники носились друг за другом, толкались, прыгали, скакали, смеялись, играя в какую-то одним им понятную игру.

Василиска переобулась, взяла пакет с рюкзаком и направилась к входным дверям.

Она вышла на школьный двор. Здесь было так же шумно и весело, как в школе. Ушастый одноклассник толкнул ее, и Василиска чуть не угодила лицом в грязь.

— Ах ты, скотина! — Она набросилась на обидчика, размахивая рюкзаком.

— Воронков, я тебя сейчас возьму за уши и башку оторву! — раздался вдруг грозный голос Вадима Георгиевича.

Воронков, собравшийся отвесить Василиске оплеуху, оторопел.

— Здрасте! — только и сказал он высокому Василискиному покровителю. .

— Хватит рюкзаком размахивать, пойдем домой, — сказал Вадим Василисе, направляясь к школьному крыльцу.

— Это кто? — шепотом спросил Василиску Воронков.

— Это мой отец! — гордо сказала Василиска.

— Ты же детдомовская! — удивился парень.

— Ага, как же! Сам ты такой! — Василиска для острастки еще раз съездила оторопевшему Воронкову по спине рюкзаком и побежала к Вадиму.

— Привет, — сказала она. — Как дела?

— Ничего, — кивнул Вадим Георгиевич. — Все идет согласно предварительным договоренностям. — Вадим достал из кармана сотовый телефон и протянул его девочке.

— Это мне? — не поверила Василиска, беря аппарат в руку.

— А кому же еще! — улыбнулся Вадим. — Можешь теперь маме в Италию звонить. Вот номер — я у тети Поли узнал.