Риф яркости

Он обогнул выступающий камень и едва не столкнулся с девушкой, которая сидела лицом к лицу с Грязнолапым. Рети посмотрела на Двера.

– Это ведь нур, верно? – спросила она. Двер скрыл свое удивление.

– Ты раньше их не видела?

Она кивнула, забавляясь улыбкой флиртующего Грязнолапого.

– Кажется, и глейверов ты не встречала, – сказал Двер. – Как далеко на восток живут твои родители?

Лицо девушки вспыхнуло, и на нем отчетливо выделился шрам.

– Не знаю, что ты…

Она замолчала, поняв, что проговорилась. Сжала губы в тонкую линию.

– Не расстраивайся. Я и так все о тебе знаю. – Он указал на ее одежду. – Никаких тканей. Шкуры, прошитые кишками. Хорошие меха имла и соррла. Соррл к западу от границы не вырастает таким крупным.

Видя ее отчаяние, он пожал плечами.

– Я сам несколько раз бывал за горами. Разве родители не говорили тебе, что это запрещено? По большей части это справедливо. Но если я кого-то преследую, то могу пройти куда угодно.

Она опустила взгляд.

– Так что я не была бы в безопасности, даже если бы…

– Бежала быстрей и ушла за переход? Пересекла какую-то воображаемую линию, за которой я не смог бы тебя преследовать? – Двер рассмеялся, стараясь не делать это слишком недружелюбно. – Рети, успокойся. Ты не у того украла лук, вот и все. Если бы понадобилось, я преследовал бы тебя и за пустыней Солнечного Восхода.

Разумеется, это хвастовство. Ничто на Джиджо не стоит двухтысячелигового путешествия через район вулканов и горящих песков. Но Рети удивленно распахнула глаза. А Двер продолжал:

– Я ни разу не видел твое племя в своих походах на восток, так что, наверно, оно далеко на юге. У Ядовитой равнины? Серые холмы? Я слышал, там такая запутанная местность, что маленькое племя, если будет осторожно, вполне может спрятаться.

Ее карие глаза полны были болью и усталостью.

– Ты ошибаешься. Я не из… этого места.

Она угнетенно замолчала, и Двер посочувствовал ей. Он знал, каково чувствовать себя неловко среди своих. Собственная одинокая жизнь не очень способствовала преодолению застенчивости.

Именно поэтому мне необходимо на Собрание! Сара дала ему письмо к аналитику Пловову. А дочь Пловова – совершенно случайно – красавица и еще не обручена. Если повезет, Двер сможет пригласить Глори Пловов прогуляться и, может, расскажет что-нибудь, что произведет на нее впечатление. Например, как он в прошлом году остановил мигрирующее стадо морибулов и не дал им броситься с утеса в бурю. Может быть, рассказывая, он не будет заикаться и она не станет посмеиваться, как всегда делает.

Неожиданно его охватило нетерпение.

– Ну, незачем сейчас об этом тревожиться. – Он знаком велел Рети снова вести впереди глейвера. – С тобой будет разговаривать один из младших мудрецов, так что тебе не придется предстать перед всем советом в одиночестве. И мы больше не вешаем сунеров. Если, конечно, не бываем вынуждены.

Он попытался подмигнуть ей, но не сумел поймать ее взгляд, поэтому шутка получилась неудачная. Пока он перевязывал ее веревку, она смотрела в землю, а потом они снова двинулись цепочкой.

Усиливающаяся сырость сменилась туманом, все громче раздавались звуки падающей воды. Там, где тропа поворачивала, сверху падал ручей, множеством брызг разбиваясь в аквамариновом бассейне. Дальше вода падала с обрыва и возобновляла свой крутой спуск к реке далеко внизу и, в конечном счете, – к морю.

Спуск вниз к бассейну казался слишком рискованным для Рети и глейвера, поэтому Двер сделал знак продолжать путь. Ручей они пересекут дальше.

Но нур принялся перепрыгивать с камня на камень. И вскоре они услышали, как он весело плещется в воде.

Двер подумал о другом водопаде, там, где Большой Северный, ледник достигает утеса на краю континента. В прошлом году он там во время весеннего таяния охотился за шкурами бранкуров. Но на самом деле пришел туда, чтобы посмотреть, как ломается ледяной затор у входа в озеро Опустошения.

Огромные, в километр, прозрачные пласты льда раскалываются с грохотом, заполняющим небо, и с ревом оживают могучие водопады.

Однажды он по-своему попытался описать это зрелище Ларку и Саре – эти кричащие цвета и радужные шумы, – надеясь, что практика поможет ему справиться с неловким языком. И конечно, глаза сестры вспыхнули при описании чудес за пределами узкого Склона. Но добрый старый благоразумный Ларк только покачал головой и сказал: Эти замечательные чудеса отлично обойдутся и без нас.

Обойдутся ли? Двер в этом сомневался.

Есть ли красота в лесе, если никто не смотрит на него и не называет прекрасным? Разве не для этого существует “разум”?

Он надеялся когда-нибудь отвести свою жену и подругу к водопадам Опустошения. Если найдется кто-нибудь, чья душа способна разделить с ним его восхищение.