Риф Скорпион

— Итак, — произнес я, — в чем я обвиняюсь?

— Ни в чем, — ответил мужчина за письменным столом. — Ни в чем. Во всяком случае, пока.

Он был не намного старше меня, лет тридцати с хвостиком. Если не всматриваться, его вообще можно было принять за двадцатилетнего. Где-то я уже видел это лицо. Он привстал. Я пожал протянутую руку.

— Морюд, — представился он. — А это Ингер Сков из уголовного розыска Осло. С Брехеймом ты, похоже, уже знаком.

Женщина в красном костюме была среднего роста, темноволосая, лицо ее оставляло столько же возможностей для толкования, как Откровение Иоанна Богослова. Когда меня ввели, она стояла перед картой города, прикрепленной к стене пожелтевшей липкой лентой. Поздоровавшись со мной, сел так, что, разговаривая с Морюдом, я мог видеть ее уголком глаза. Эта позиция здорово раздражала меня, мешая толком сосредоточиться на последовавшем диалоге.

Аксель Брехейм, понуро сидевший на стуле в углу, встал и пожал мне руку влажной ладонью.

— Кристиан Антонио Стен? — справился Морюд.

Я ответил утвердительно. Услышал стук пишущей машинки, за которой сидел пятый член нашего симпозиума; его мне не представили. Он печатал со скоростью профессионального секретаря, не двумя пальцами, а всеми десятью, опровергая мое представление о том, что полицейские не в ладу с машинописью.

Морюд быстро перебрал дежурные вопросы:

— Год рождения? Место работы? Домашний адрес?

Я отчитался, и номер пятый зафиксировал на бумаге все, кроме пауз, которые я делал, пока он стучал по клавишам.

— Напоминаю, что ты не обязан отвечать не задаваемые вопросы, — сказал Морюд.

— Знаю, — ответил я.

На столе между нами были разбросаны бумаги, словно кто-то вывалил на него содержимое ящика. Я рассмотрел карту Трондхейма, карту губерний Мёрэ и Тренделаг, газетную вырезку с заметкой об угоне самолета, датированную 1978 годом.

Отдельно лежала маленькая пачка фотографий. На верхней я узнал девушку, которую окрестил «мисс Марпл», но чье настоящее имя было Бенте. Снимок был не очень приглядный.

Я протянул к нему руку, хотел получше разглядеть лицо особы, с которой так и не успел ближе познакомиться, но Морюд остановил меня. Я спросил:

— Она мертва?

Он кивнул.

У меня сжалось сердце. Вообще-то я знал об этом. С той самой минуты, как увидел первую полицейскую машину. И все же как-то не верилось. Слишком жива она была в моем представлении.

Хотелось кричать. Ударить ногой о стену. Произнести речь. Я сказал:

— Жаль.

Морюд смотрел в упор на мое окаменевшее лицо. Брехейм внимательно изучал носки своих ботинок. Уголком глаза я заметил, что старшая инспекторша из Осло слегка наклонилась вперед.

— Ты хорошо ее знал? — спросил Морюд.

— Я совсем не знал ее, — ответил я с непроизвольной печалью в голосе.

— Но она была у тебя доме всего два дня назад, — отметил Аксель Брехейм.

— А вчера вечером, — подхватил Морюд, — тебя видели около ее дома.

Он развернул на столе карту города. Указал пальцем.

— Вот, она обвела кружочком дом 5 Б на улице Оскара Вистинга. Это ведь твой дом, верно? А в этой записной книжке в разной связи встречается твоя фамилия. Если ты не знал ее, она-то, во всяком случае, знала тебя.

Мне не нравились его рассуждения, не нравился его тон.

— Когда вчера утром я говорила с ней, — включилась Ингер Сков, — она назвала твое имя, сказала, что ты работаешь в гостинице дежурным администратором. Сказала не в какой-то конкретной связи, а упомянула мимоходом, как о близком друге.

— Итак, — снова вступил Морюд. — Ты хорошо ее знал?

Мне определенно не нравился его тон.

— Что произошло? — спросил я.

И посмотрел поочередно на каждого из троих, стараясь выглядеть уверенно и спокойно. Без особого успеха.

— Девушка мертва, — сказал Морюд. — Убита.

— Хозяйка дома нашла ее четыре часа тому назад, — добавил Аксель Брехейм. — Вчера поздно вечером кто-то забрался через открытое окно в ее комнату. Дождался ее прихода и сперва задушил, потом пришпилил длинным ножом к стене.

Морюд недовольно поглядел на своего коллегу, словно тот сказал больше, чем мне полагалось знать.

Теперь я знал все, что требовалось. Мне расхотелось присматриваться к фотографии, лежавшей на столе Морюда.

— Вчера весь день за ней следил какой-то неизвестный мужчина, — сообщил я.

Все трое вздрогнули. Только пятый продолжал сидеть неподвижно, не снимая пальцев с клавиш пишущей машинки. Лицо Морюда выражало явное недоверие. Он медленно произнес:

— Неизвестный мужчина?

— Рост около ста восьмидесяти сантиметров, — сказал я. — Сутулый. Волосы темные. Усы. Темные очки. Вязаная шапочка. Серое пальто. Кроссовки. Типичная маскировка, на мой взгляд.

— А теперь я все-таки хотел бы услышать ответ на мой вопрос, — отчеканил Морюд. — Ты хорошо знал эту девушку?

Я кратко описал наши пять встреч за последние трое суток. Изложил услышанные от нее версии покушения на Солсбери и убийства Марго Стрём. Морюд внимательно слушал. Может быть, поверил мне, может быть, нет.

Когда я дошел до версии с альпинизмом, вдруг вмешался Аксель Брехейм:

— Точно, мы тоже обдумывали этот вариант.

Я не стал передавать замечание Бенте насчет моих собственных занятий альпинизмом.