Рифмовщик

— «Он смотрел на набегающие волны и подумал: “Интересно: с какой частотой идет этот процесс и может ли возникнуть явление интерференции и дифракции океанских волн?” Она ласково спросила его: “О чём ты думаешь?”. “Об интерференции”, — нежно ответил он».

Редактор несколько скривился и, стараясь быть предельно корректным, спросил:

— Как вы думаете: можно ли нежно говорить об интерференции или, скажем, о ядерной реакции?

Посетитель, поерзав на стуле, уже более эмоционально возразил:

— А почему бы и нет? Он, этот юноша, любит эту девушку. Они только что построили космодром со сную… — посетитель поправился, — с быстро летающими ракетами, и юноша может нежно отвечать девушке. Вы когда что-то любите, вы можете нежно отвечать? — Посетитель решил занять более твердую, наступательную позицию: — Я, как автор, имею право на собственное видение такого явления, как любовь!

— Да-да, — быстро согласился редактор. — Вы, конечно, можете иметь собственное видение, но вы хотите, чтобы мы это опубликовали?

— Да, — без сомнения заявил посетитель. — Дядя сказал, что вы это можете напечатать.

Редактор глубоко затосковал и сделал уже, как казалось, безнадежную попытку:

— А вот это место вы считаете приемлемым для публикации? — редактор с пафосом прочел несколько строк: — «Она крепко обняла его. Она тоже думала об интерференции и еще она думала о том, что у них будет много детей, и все они будут космонавтами и освоят весь космос». — Редактор грустно спросил: — Вы считаете, что вот эти два ваших влюбленных героя нарожают много детей и освоят весь космос? Весь-весь?

Редактор терпеливо ждал ответа. Посетитель задумался.

— Я могу сам посмотреть текст? — спросил он.

— Да, конечно, — редактор протянул ему папку.

Посетитель несколько раз про себя прочитал указанное место, вздохнул и вернул папку редактору.

— Согласен: это место не очень удачное, но я могу это быстро поправить.

— Нет-нет, — всполошился редактор, — у меня сейчас будет совещание. Вы уж, будьте любезны, возьмите папочку и не спеша дома поправьте текст и, скажем, послезавтра заходите к нам.

Редактор встал из-за стола и решительно протянул папку посетителю.

* * *

Вышколенный официант терпеливо ожидал их заказ и предельно услужливо, приятно улыбаясь, отвечал на их вопросы.

— А вот эта экзотическая штучка не очень острая? — она ткнула пальчиком в меню.

— Нет, мадам. Это нежнейшая вещь. Наш повар специально стажировался в… — и он назвал какую-то дальнюю, ей плохо знакомую страну, — попробуйте, вы будете довольны!

— Хорошо, — согласилась она.

— А что мы сегодня будем пить? — уже обращаясь к Крео, спросила она.

— Сегодня… — ответил он, как бы размышляя вслух, — сегодня у нас будет праздник, — и заказал бутылочку шампанского.

Заведение, куда Крео привел ее сегодня, располагало к уютной беседе и отдыху. Все пространство зала было зонировано экзотическими растениями. В центре имелась площадка для музыкантов и танцоров. Посетителей наблюдалось немного — будний день и начало вечера, видимо, не являлись для этого места привлекательными, но, судя по цифрам в меню, ресторан относился к элитным.

— Ну, как тебе здесь? — спросил он, когда заказ был сделан.

— Мне нравится, — оглядываясь, ответила она. — Ты уже бывал здесь?

— Нет, я здесь впервые, — ответил он. — Друзья в редакции посоветовали — сказали, что нам понравится. Да и кухня, говорят, здесь великолепная.

Принесли шампанское и легкие закуски. Они, пожелав друг другу счастья и здоровья, немного выпили.

— Это тебе, — он достал маленькую коробочку, открыл ее. — С днем рождения, дорогая! Я люблю тебя, люблю мою самую красивую девочку на свете — Юсту.

Великолепное колечко с блестящим камешком удачно разместилось у нее на безымянном пальце.

Минут через тридцать появились оркестранты, и легкая неназойливая мелодия разлилась по залу.

— Мы потанцуем? — спросил он.

— Обязательно, — ответила она.

Парочку танцев они, прижавшись друг к другу, покачались в такт медленным мелодиям. Он шепнул ей на ухо:

— Мы будем когда-нибудь мужем и женой?

— Когда-нибудь будем, — ответила она, — если только ты не посадишь меня дома.

Они вернулись к своему столику.

— Юстинка, я понимаю, что тебе нужно какое-то занятие. Ты не можешь ничего не делать, но это твое общение с криминалом, мне кажется, не для тебя, такой тонкой и изящной женщины. — Он отпил немного шампанского и продолжил: — Мы можем подумать о смене твоего занятия. Ты можешь работать… ну, скажем, юристом в какой-либо фирме. Вот, к примеру, наш юрист всё время занят нашими редакционно-издательскими разборками.

— Да, конечно, подумаем, — весело ответила она и, чуточку покачавшись в ритме новой мелодии, спросила: — Как ты думаешь: почему меня назвали Юстой?

— Ты же знаешь ответ. Родители твои увлекались, наверное, справедливостью.

Домой они вернулись уже за полночь.

— Ты спишь? — шепотом спросила она.

— Угу, — сквозь сон ответил он.

— Я совсем не верю, что она могла это сделать.

— Кто «она»? — переворачиваясь на другой бок, спросил он.

— Пуэла, кто же еще! — недовольно прошептала она.

— Ага, — сказал он, зевая. — Мы еще можем поспать? Или…