Ригодон

Он не двигается… я не вижу его лица… и тем не менее! это он… мы с ним вместе проводили консультации[20]… он был главным врачом… в каждом бараке его осыпали бранью… все было проникнуто ненавистью… все беженцы жаловались, что им холодно, нечего есть, что их мучит жажда… весь персонал SNCASO поселили в бараках Адриана! рабочие, преподаватели, инженеры и санитары… это было ужасно!.. они считали, что во всем виноваты врачи, враги народа, реакционеры… будто мы все это подготовили, сволочи, пятая колонна, обжиравшиеся в то время, когда бедные люди умирали от голода и эпидемий… даже своими так называемыми лекарствами мы, естественно, пытались их отравить… свидетельством тому было то, что попасть в сортир стало невозможно (трое детей даже утонули), отхожие места были настолько переполнены, что, из-за колик и мочеиспусканий, все это напоминало коричневое наводнение, и виной всему были наши так называемые лекарства… общая диарея затопила все… а чтобы никто не мог бежать, боши в Сен-Жан д’Анжели специально избрали такую тактику, так расставили все свои танки, заняли такие позиции, чтобы утопить нас в дерьме, чтобы мы все сдохли, не могли больше двигаться, захлебнулись собственными экскрементами…

Удалось ли кому-нибудь спастись? хотел бы я знать! но мы избежали общей участи, Лили, я и Бебер, благодаря нашей «скорой помощи»… нашей? не совсем! «скорая помощь» была из Сартрувиля, куда я ее и доставил… пробег, о котором никогда не говорят в анналах Истории… «Сена – Ля Рошель»!.. и с каким трудом!.. не только себя и Лили, но еще и бабульку с двумя младенцами! я мог бы бросить их на главной площади в Ля Рошели… вы скажете: выдумки! отнюдь!.. свидетельство тому – малышка, самая маленькая, я еще помню ее имя: Стефани!.. теперь она, должно быть, уже вышла замуж и мать семейства… а тогда ей был месяц, не больше… генерал, который там командовал, французский генерал, настаивал, чтобы мы отправились в Лондон, вместе с нашей колымагой, бабулькой и малышками, естественно, искушение был велико!.. моя судьба могла бы сложиться совсем иначе, каким героем я был бы сейчас! сколько было бы стел и улиц моего имени!

– Мой генерал! нет! я отказываюсь! мне очень жаль, но при всем моем к вам уважении, мой генерал! приказ есть приказ! эти младенцы и их бабушка-алкоголичка должны быть доставлены в Сартрувиль! вместе с колымагой!.. мне приказано все вернуть в Сартрувиль!

– Превосходно! действуйте, доктор!

В общем, в этот зловонный лагерь Адриан я не вернулся… прощай, Сен-Жан-д’Анжели!.. так я и не узнал, погибли ли они там все под танками… или в потоках поноса…

Больше я никогда не видел Водремера… однако, конечно же, это был он… сидел себе, помалкивал… и весь светился!.. позвать, что ли, его наконец?.. нет!.. не могу… кстати, чуть не забыл!.. я сказал, что с радостью отправился бы в Лондон… вы, наверное, подумали, что он утверждает это под давлением обстоятельств, чтобы примазаться к сопротивленцам… ну уж нет! нет! я стал англофилом, и это всем известно[21], уже давно… гораздо раньше, чем те, что туда уехали! я вспомнил про этого генерала и его предложение… думая об этом призраке Водремера, сидящем там и светящемся… во всяком случае, чем-то вроде призрака… но я чувствую, что начинаю отходить… о, не то, чтобы совсем!.. но это что-то вроде Водремера угасает… угасает потому, что завыли собаки… у-у-у!.. и вправду, собаки… это не сон!.. я весь в поту, покрыт испариной, и еще сильно дрожу, но это уже конец… у меня приступы вот уже тридцать лет, и я знаю, как они заканчиваются… точно так же, как и наступают… на сей раз из-за этого поганого попа, что держал меня у решетки… не нужно было его слушать… гав!.. гав!.. а это еще кто?.. Лили и собаки… она зажигает свет… все лампы… она не боится…

– Ты с кем-то говорил?

– Это был Водремер…

Она не спорит… думает, что я еще в бреду…

– Послушай, ты что, ходила к решетке?

Спрашиваю я…

– К тебе кто-то пришел… какой-то полковник…

– Что еще за полковник?

– Камбремус!

– И что он хочет мне сказать?

– Ты в состоянии его принять?

Я очень устал…

– Пусть зайдет! только ненадолго! и проваливает! меня еще трясет!

Он входит, и это именно он, Камбремус, а не какая-нибудь бледная спирохета… краснолицый, полнокровный, я-то знаю, какое у него давление… но ему плевать!.. он слишком увлечен кухней и национальным возрождением, чтобы терять время на такие пустяки, как диета и капли… для него вкусная еда и Франция важнее всего в мире! он не может простить унижение величайшей из наций…

Камбремус, ожидая пока его впустят, слышал все, что я говорил… тем лучше!.. можно не церемониться!

– Селин, мы основали новое движение национального возрождения! мы рассчитываем на вас!

– И напрасно!.. я не собираюсь ничего возрождать!.. Европа погибла под Сталинградом… теперь она во власти Дьявола! пусть он ей и занимается!.. этой зачумленной распутницей!

– Селин, вы пораженец! и всегда им были!.. но вы способны внести свой вклад!