Рик: Прогулка в небесах

  Стоп, а куда я удаляюсь?! Ах да, мне нужно догнать свой отряд, командиром которого мне представился случай побывать. А чё, не жалуюсь - жало отбил, а язык болезненно спрятался за зубами в надежде пересидеть очередную революцию в мозгу. Вот же ж еврейская натура! Имеется в виду у языка. Я тут не причём. Сам не против поэксплуатировать его на предмет ахов и вздохов. Вот только... могут шастать поблизости в тумане какие-нибудь гады. Не хватало облегчить им задачу - включить сирену и жаловаться вслух.

  Чутко замер и влип в стену - нечто осторожно и внушительно передвигалось совсем рядом. Еле уловимый на границе слуха попискивающий звук прокрался в черепушку, вызывая неспокойствие и тревогу. Ладони мгновенно вспотели, кровь отхлынула от головы, а внезапно объявившееся сердце натужно забило в набат, привлекая к себе внимание... Понятно, всё может быть гораздо прозаичнее: в тумане передвигаются какие-нибудь перепуганные дюли или на крайний случай - гады, встреча с которыми нежелательна - но, во всяком случае, это вполне осознанная опасность. Но пленённое неуверенностью сознание готово было, как истинный художник, рисовать красочные и давящие ужасы... Будто рядом может быть - как бы это выразить помягче? - не совсем дружелюбно настроенный и ярящийся от неприятных ран гад... Или некий бывший обитатель Зоопарка, случайно забредший в зону противостояния в поисках свежины, после общения с которым не отыщется даже ДНК...

  Спокойно!!! Залитое паникой сознание встряхнул громогласный вопль какого-то внутреннего голоса.

  Согласен на лёгкий приступ шизофрении - если в голове найдётся один нормальный собеседник, главным достоинством которого будут непроходимое спокойствие, психическое равновесие и дар убеждения в собственной правоте. Поехали!

  После жарких внутренних дебатов, я почувствовал, что скованные ужасом челюсти разжались и сквозь распахнутую пасть я могу... даже дышать.

  Вот она полезность постороннего непредвзятого мнения! И психоаналитический логичный вывод: на дурную голову какую каску ни одень, всё одно будет сотрясение мозга при столкновении со сковородой.

  Пока я подобным образом сражался сам с собой, ощутимое движение в коридоре прекратилось, а шум исчез в той стороне, в которую, извините, смотрела моя ягодичная, хвостовая часть корпуса. Облегчённо вздохнув и безосновательно уверившись в своих силах, я попытался разогнуть коленные суставы, дабы... да просто не характерна мне была предыдущая поза, чувствовал я себя в ней с каждой секундой всё неуверенней и... уязвимей. И пошатнулся, едва удерживая равновесие на двух конечностях. Но не только по причине невнимательного мозжечка и ослабевших поджилок. Поперёк моего пути находилась преграда в зелёных тонах.

  Похожее на вытянутое бревно, покрытое мхом. Дабы произвести опознание, требовалось приблизить зрительный орган к искомому объекту. Секунда на размышление: при всей самоуверенности, я сомневался, что у меня хватит сил переступить это пока что "бревно"; второе: удалиться от стены, то бишь, обходить несносную преграду мне хотелось ещё меньше. Коленные чашечки вынесли решение раньше за мозговой вердикт - я бухнулся на колени и, не теряя времени (а может по причине слабой шеи?) уткнулся носом (он ведь всегда впереди) в... в... в...

  "Хр-р-р", - издало бревно и шевельнулось. Я в ужасе отшатнулся - куда и подевалась неуклюжесть в движениях, а сердце мгновенно затерялось в лабиринтах конечностей.

  Следующие минут десять я был словно сражён пристальным взглядом гидры, пялясь во вновь неподвижное... неподвижного гада. Бледно-салатовая кожа кое-где была словно выпачкана в тугие, будто маслянистые потёки зелёной жидкости, и раны, тщательно испещрившие особенно грудную часть существа в матовом туманном пространстве выглядели совершенно сюрреалистично, тем не менее, очень неприятно темнели сгустки сукровицы, бледнели рваные края ран и белели осколки нагло выглядывающих костей...

  Жаркий ком, подкативший к горлу и спазмы заставили отвлечься от жуткого зрелища и броситься в сторону в скромном желании поссорить давним перекусом и взбесившимся желудочным соком.

  Утерев рот, обессилено прислонился к стене, снова обратил взгляд на гада, в этот раз поспокойнее. Повёрнутое в сторону лицо выглядело бледнее, нежели остальное тело, при внимательном наблюдении можно было засечь еле уловимое ритмичное дыхание груди... Он жив! Максимально отодвинувшись назад, легонько коснулся носком ноги неподвижного тела. Никакой реакции. Тут я заметил, как что-то пузырится у носовых отверстий... да и ротовое, полуоткрытое тоже в бульбашках...

  Да он помирает! Прямо у меня на глазах клеит ласты, режет дуба и примеряет виртуальные белые тапочки!.. От этой мысли меня бросило в холод, потом в жар, наконец в организме установился тропический климат, и я трясущимися потными ладонями схватился за голову...