Рикэм-бо «Стерегущий берег» (СИ)

Ещё видение: напротив него через стол от души хохочет, едва не расплёскивая содержимое своей чашки, всё та же рыжеволосая хозяйка хижины. У неё светлая от природы кожа, которую лишь слегка позолотил загар, а нос, щёки и подбородок усеяны крупными веснушками, которые совсем её не портят, а скорее даже наоборот — придают особенное очарование. Но главное её сокровище глаза — они удивительного сине-зелёного цвета. В них словно отражён кусочек океана.

За стеной шумит прибой, а в хижине соловьём заливается итальянский тенор с патефонной пластинки

* * *

Весь остаток дня Исмаилов мысленно возвращался к взволновавшей его встрече. Это приводило к курьёзным ситуациям: несколько раз посреди лекции Игорь Петрович вдруг надолго замолкал, задумчиво уставившись в окно. Погружённый в себя, он не отвечал на приветствия сослуживцев, говорил что-то невпопад. Реакция коллег и студентов в целом оказалась добродушно-понимающей: ну с кем не бывает, тем более что прежде подобной склонности к чудачествам за всеми уважаемым коллегой и учителем не замечалось.

И только Нэнси Кологан изменилась в лице и обиженно поджала тонкие губы, когда он что-то невразумительное промычал в ответ на её вопрос о следующем свидании. Их роман длился уже почти полгода. Чтобы не порождать ненужные разговоры любовники не афишировали свою связь. Исмаилов всегда был признателен Нэнси, хотя какого-то большого чувства к этой разведённой крашенной блондинке никогда не испытывал. Они встречались раз или два в неделю. Обычно посидев в ресторанчике, шли к ней домой, где несколько часов занимались сексом, потом он один возвращался к себе домой. Ощущение новизны и свежести быстро ушло из отношений, как сок из залежалого яблока.

Тем не менее, Игорь был благодарен Нэнси за эти встречи. Так уж получилось, что круг общения его в последние годы был очень узок, а романов он вообще не заводил очень давно. Поэтому невольно причиненная любовнице обида заставила мужчину почувствовать угрызения совести. Это вывело Исмаилова из того состояния рассеянности, в котором он пребывал с самого утра. «Ничего, встречу Нэнси после работы и приглашу в её любимое «Приключение на углу». Там и померимся — решил Исмаилов. — Только надо будет во время перерыва позвонить и заказать столик».

Однако в эти планы неожиданно вмешались двое субъектов. Они встретили Исмаилова прямо на выходе из аудитории. Визитёры вежливо попросили «господина профессора» уделить им сорок минут его времени. Просьба была обставлена так, чтобы ясно дать понять: отказаться он не может.

При этом незнакомцы явно не торопились представиться. Они не понравились Игорю с первого взгляда. Есть такой тип людей, которые одним своим появлением способны испортить настроение кому угодно.

Один из них — тот, что пониже, — то и дело крутил бычьей головой на толстой короткой шее, азартно провожая блестящими глазами упругие задницы симпатичных студенток. У него было невзрачное лицо, из тех, что обычно не запоминаются, если специально не постараться.

Его напарник, напротив, явно стремился по жизни обращать на себя внимание, производить впечатление, нравиться, особенно хорошеньким женщинам. «Пижон» носил усики а-ля Кларк Гейбл и одевался с претензией на шик. Губы и щёки его постоянно были растянуты в любезной полуулыбке.

— Только давайте выйдем на улицу — предложил он Исмаилову.

Парочка только что побывала в местном кафетерии: оба держали в руках бумажные стаканчики с дымящимся кофе и обёрнутые в салфетку местные фирменные пирожки с мясом.

Пока шли по парковым дорожкам любители пирожков держались чуть позади Исмаилова, отчего у него было такое чувство, будто его ведут под конвоем. Игорь спиной чувствовал буравящие взгляды.

Наконец, они нашли уединённую скамейку. Сели. Видя, что клиент торопиться поскорее закончить ещё не начавшийся разговор, тот, что пониже откусил кусок пирога, отпил кофе из бумажного стаканчика и с усмешкой поинтересовался:

— Боитесь не успеть пригласить стенографистку ректора в ресторан?

— Она секретарша, — машинально поправил Исмаилов, мрачно заглядывая в наглые глаза приземистого крепыша. — И потом, разве вас касается моя личная жизнь?

Продолжая жевать, наглец лениво пожал боксёрскими плечами и многозначительно заметил:

— Только, если того потребуют интересы государства…

Его напарник с обворожительными усиками над верхней губой примирительно произнёс:

— Мистер Исмаилов, вы не должны воспринимать нас в штыки, ведь мы из военно-морской разведки…

Это было сказано со значением. При этом «Кларк Гейбл» с интересом и симпатией смотрел на Игоря.

— Мы рассчитываем на вашу лояльность — продолжал он. — К постороннему лицу мы бы не обратились. Вы понимаете?

— Не очень, — сухо ответил Исмаилов и взглянул на часы.

«Гейбл», наконец, представился:

— Моя фамилия Гудвин. Кэптен Арчи Гудвин. Мой напарник — Ниро Вульф.

Они даже вытащили свои удостоверения.

Игорь выдавил из себя вежливую улыбку:

— Польщен. Непонятно лишь, зачем вам понадобилась моя скромная персона. Ведь я уже три года, как в отставке.