Рихард Феникс. Горы. Книга 1

— Верно. Не подвергай себя, пожалуйста, опасности, как чуть не сделал это сегодня, — попросил Нолан и шёпотом добавил: — И не убегай от меня.

— Ладно. Но это нечестно.

Рихард опустил голову, начал запинаться, и Нолан прикинул, хватит ли у него сил донести сына на руках до дома, а ещё и сумка оттягивала плечо. Мальчик казался слишком вымотанным, чтобы понимать нравоучения отца сейчас, но требовалось досказать.

— Подожди, послущай самое главное! То, что человек упал и разбился там сегодня, может быть расценено властями, как попытка Фениксов отомстить городу за то, что нас отлучили от работы. Ещё и поэтому я тебя прошу быть осторожным. Слышишь? — Нолан встряхнул вялую руку Рихарда.

— Пап… слышу. Скоро мы уже придём? — Мальчик поднял голову, посмотрел на ворота. До них оставалось недалеко.

По бокам от входа в арку голубоватым светом пульсировали два больших фонаря, внутри бились светляки, захватывая всё внимание путников, отвлекая взгляд от снежных серых шапок на фоне тёмного неба. Луна, вконец обленившись, пряталась в набежавших облаках. Тень перегородила один из фонарей, пропала, выросла ближе, и уже рядом с Фениксами появился страж, пристукнул копьём в знак приветствия.

— Ну как, видели цеха новые? — приноравливаясь к шагам Нолана, спросил он.

— Нет. Мы были в торговом районе, когда услышали колокол и поспешили вернуться домой, — Нолан почувствовал, что сын стиснул его руку.

— А чего так? Неужели неинтересно? — на сером лице стража не было явных эмоций.

— Успеем ещё. Зато видели артистов ваших заезжих, — сменил тему Феникс.

— У-ух, завидую. — Каблуки стража и копьё, на которое тот опирался, цокали, но звук будто терялся в пыли. — И как они вам? Говорят, красиво пляшут.

— Да мы издалека их заметили. Они куда-то шли. Будут ли ещё представления?

— А то! Пока они тут, каждый день в обед на Тысячеликой площади, говорят, фокусы свои показывают. — Страж проводил до ворот, остановился. — Ну вы и на цеха-то смотреть приходите.

— Обязательно, — Нолан кивнул, заводя Рихарда в арку. — Спасибо, за вашу заботу.

— Будьте осторожны, Фениксы. По ночам в последнее время волки за стенами бродят. Нам-то до них дела нет, но наружная охрана тревожится, — напутствовал страж и, как и днём, замер, стукнул копьём и растаял.

Арку и тракт до поворота минули молча. Судя по крепкому хвату, Рихард передумал засыпать. Когда дорога пошла круто вверх, мелкая щебёнка под ногами сменилась тёсанными камнями, и над головами зашептали тёмные сосны, источая тонкий, сладковатый запах молодых побегов, мальчик взглянул на отца и серьёзно сказал:

— Это всё очень плохо, папа. Они совсем нехорошие!

— Такова их работа.

— Неправда. Папа… — Рихард упрямо посмотрел в глаза. — Почему ты его защитил? Почему не отдал Теням?

— Того бедного мальчика, который стянул сумку? — переспросил Нолан, а он уже обрадовался, что сын забыл и не спросит. Наблюдая, как лицо мальчика становилось то обиженным, то удивлённо-непонимающим, ответил: — Некоторые люди творят нехорошие вещи не по своей воле, а по нужде. Они загнаны в угол, выживают, как могут. И мы, не зная всего, должны быть снисходительны. Знаешь, Ри, ни ты, ни я, ни те стражи Тени не знаем, что привело этого несчастного ребёнка к такой жизни. А он ведь едва старше тебя! Ты сам прекрасно слышал, что ему светит казнь. И я просто не смог сдержаться, чтобы не продлить его жизнь хотя бы на немного. Ты поймёшь. Ты всё однажды поймёшь в своё время, сынок.

Он замолчал. Рихард потупился. Холодало.

— Такой ответ устраивает тебя, Ри?

Вместо ответа мальчик взял его за руку и потянул домой.

* * *

Педро

Он очнулся от дробного стука собственных зубов. Застонал, с трудом разлепляя веки. Ноги свело судорогой, пальцы рук, лежащих на коленях, скрутило болью. Рук? Педро резко открыл глаза, уставился на правую, искорёженную артритом. Как давно к нему не приходили фантомные боли левой. Пустой рукав, заправленный под жилетку, не давал забыть мук от того единственного верного выбора.

Педро потянулся за трубкой — курение всегда успокаивало его в такие моменты. Цепочка запуталась в завязках капюшона, душила, будто старалась стать с ним единой. Старик сжал чубук в форме шляпки жёлудя так крепко, что в костяшках затрещало. Потянул, дёрнул, и затёртая от времени цепочка порвалась. Трубка упала на свет за каменный бордюр.

Но Педро будто и не заметил. Он шарил по рвано вздымавшейся груди, хватался за сердце. Его губы беззвучно шевелились. Сандалии выстукивали по камню, будто в мыслях Педро бежал. Убегал снова и снова от своих кошмаров, они, то как сон, то как виденье, настигали его каждый раз.