Рихард Вагнер. Его жизнь и музыкальная деятельность

Такой проект, разумеется, немедленно провалился, либеральное министерство не удостоило его даже обсуждения, а Вагнер, оскорбленный неудачей, еще больше ударился в революцию. Дальнейшее же поведение его отличается уже совершенно ребяческим характером. Он – капельмейстер королевского театра – вошел в сношения с разными тайными и полутайными кружками и там проповедовал, что готовящаяся революция должна иметь в виду не столько политические цели, а главным образом – цели художественные: ни более, ни менее! Революционные слушатели нашего оратора, разумеется, пожимали плечами, а с другой стороны, начальство революционного деятеля поспешило вразумить его, что правительственный чиновник не удобен в роли демагога. Затем биографы полагают, что несмотря на весь сумбур идей, какой тогда бродил в голове нашего автора, на революционный зуд, им овладевший, он все-таки не пошел бы далее. Но в это время в Саксонию приехал известный Бакунин и быстро подчинил своему влиянию многих стойких людей и в том числе Вагнера. Говорят, что это влияние было огромно. По крайней мере, Вагнер вскоре дошел до такой экзальтации, что написал королю письмо, в котором советовал его величеству самому провозгласить республику и сделаться первым гражданином нового свободного государства. Смешнее всего то, что, отсылая такое невероятное письмо, чудак рассчитывал на какой-то успех. В настоящей биографии мы даем очень мало отвлеченных характеристик Вагнера, но полагаем, что эпизоды вроде описываемого дают самую лучшую характеристику этой увлекающейся, экзальтированной натуры.

1-го мая 1849 года саксонский король объявил роспуск парламента, и одновременно вожди революции призвали народные массы к восстанию. В числе других и наш композитор, схватив ружье, побежал на баррикады. Теперь представьте себе нашего маэстро с ружьем в руках, с его смешной бородкой ниже подбородка; глаза его горят, он, разумеется, не умеющий стрелять, отстаивает саксонскую свободу! Через несколько времени Вагнер будет посвящать гимны и кантаты баварскому королю, такому же абсолютному монарху, как и король Саксонский; но теперь он – герой революции, он готов умереть за свободу и притом, конечно, самым искренним образом.

Сначала инсургенты взяли верх над королевскими войсками. Они захватили и зажгли арсенал; король бежал из города. Но 36 часов спустя в Дрезден прибыли прусские войска и началась не битва, а расправа. Порядок был быстро восстановлен; все, кто мог, спасались бегством. В числе других успел бежать и Вагнер.

Наш беглец направил путь в Веймар. Веймарский двор был известен своим покровительством искусству, да кроме того, там царил Лист, с которым у Вагнера в то время была уже самая тесная дружба. От прежней парижской холодности не осталось и следа – общность стремлений и отчасти темпераментов сблизила их навсегда. Лист уже пропагандировал Вагнера в Саксен-Веймаре, и успех, который понемногу начал приобретать в Германии “Тангейзер”, объясняется почти исключительно влиянием Листа. Незадолго до саксонской революции Вагнер получил даже от саксен-веймарского герцога традиционную золотую табакерку – и все за “Тангейзера”. Лист принял беглеца очень радушно, и Вагнер, вероятно, охотно продолжал бы свое пребывание в Веймаре, но... Но вот что случилось.

19-го мая, как раз во время репетиций “Тангейзера”, Вагнер внезапно узнал, что из Дрездена получен приказ, приказ, действительный для всего германского союза, – арестовать “личность, неблагонадежную в политическом отношении, по имени Рихард Вагнер”. А в то же время франкфуртский “Wochenblatt”[6] уже публиковал приметы “неблагонадежной личности”: “Вагнер, 37 – 38 лет, роста среднего, волосы русые, лоб открытый, брови русые; глаза серо-голубые, нос и рот умеренные, подбородок круглый, носит очки. Речь и телодвижения порывистые. Одежда: сюртук темно-зеленый, черные брюки, бархатный жилет, шелковый галстух, поярковая шляпа и сапоги обыкновенные”. Словом, времени терять было нечего. Лист поспешил выхлопотать своему другу паспорт и проводил его до Эйзенаха, по дороге на Париж.