Рихард Зорге

Зорге работал в Китае всего три месяца, но добился многого: в дипломатических, коммерческих и журналистских кругах Шанхая он получил известность как квалифицированный корреспондент; установил надежные контакты с чиновниками министерства сельского хозяйства в Нанкине; стал активным членом местной немецкой колонии, наладил тесные отношения с германскими военными советниками и инструкторами; привлек к сотрудничеству нескольких местных граждан-китайцев; разобрался во всех особенностях внутриполитической обстановки в стране и начал готовить детальные разведывательные донесения для Центра.

Поэтому, когда в Разведуправлении было принято решение создать из сотрудников шанхайской резидентуры отдельную радиофицированную группу в южнокитайском городе Кантон, Шериф рекомендовал направить туда вместе с радистом Рамзая. Он, по мнению резидента, мог быстро легализоваться там, так как уже получил в Китае журналистскую известность, а в соответствии с личными качествами был способен выполнить все поставленные задачи.

Кантон в то время неофициально считался южной столицей Китая, и IV управление интересовало, что происходит в этом районе, где против нанкинского правительства выступили сильные группировки местных милитаристов. Они опирались на Японию, блокировались с группировкой так называемого левого Гоминьдана, были способны свергнуть Чан Кайши и захватить власть в стране. Кроме того, в Кантоне были сильны позиции левых сил. В 1927 году в этом городе рабочие создали коммуну и образовали советское правительство. Местная реакция при помощи англичан подавила восстание, но его сторонники сохранили в Кантоне свое влияние.

Готовящемуся к отъезду из страны Джиму Центр поручил организовать переброску в Кантон из Шанхая агентурной радиостанции и помочь Рамзаю в налаживании работы на новом месте. Зорге с большой ответственностью стал готовиться к этой сложной операции. Один из двух имевшихся в резидентуре радиопередатчиков был разобран, его детали укрыли среди личных вещей в багаже. Рихард узнал, что в целях конспирации такие устройства радисты собирали из отдельных блоков и частей, продававшихся в местных радиомагазинах.

В Кантон разведывательная группа, в которую помимо Джима и Рамзая входили два радиста: немецкий коммунист Макс Клаузен и его помощник — бывший белогвардейский офицер Мишин, привлеченный к сотрудничеству с советской военной разведкой, прибыла благополучно. Разведчики успешно преодолели все трудности, без каких-либо проблем прошли несколько таможенных и полицейских досмотров. Несмотря на запрет на перевозку радиоаппаратуры, отдельные блоки и даже громоздкая динамо- машина для питания передатчика подозрения не вызвали. Для Рихарда это было первое серьезное испытание. В предыдущих пересечениях границы, даже по линии Коминтерна, в его личном багаже не было таких компрометирующих вещей. В этих условиях главным было сохранить самообладание и ничем не выдать себя.

Разведывательная группа под руководством Джима с соблюдением всех необходимых мер предосторожности была размещена в Кантоне. Для радистов был снят отдельный дом, а Рихард поселился в гостинице. Убедившись в ходе нескольких пробных радиосеансов, что связь с Владивостоком (именно туда адресовались все донесения нелегальной группы) работает, Джим подробно проинструктировал Рамзая, как вести разведывательную работу на новом месте. Затем пожелал ему успеха и через несколько дней покинул Китай на борту пассажирского судна.

Всего через четыре месяца после начала специальной командировки Рамзай приступил к самостоятельной разведывательной работе. Теперь он лично отвечал за добывание информации об обстановке на юге Китая и ее доклад в Центр.

Посещение германского консульства в Кантоне и знакомство с его руководством открыли доступ в местную немецкую колонию. К сожалению, на юге не было германских военных инструкторов, поэтому разведчик наибольшее внимание уделял встречам с сотрудниками консульства и соотечественниками-коммерсантами, много знавшими о том, что происходит в южных провинциях Китая.

Кроме того, как хорошо понимал Зорге, ему было необходимо в кратчайшие сроки найти надежных информаторов среди провинциальных чиновников, военных и других лиц, которые в отличие от иностранцев могли свободно перемещаться по всем южным провинциям и рассказывать разведчику обо всем увиденном и услышанном.

Рамзай стал знакомиться с Кантоном и увидел, что этот город значительно отличается от Шанхая. В нем проживало около полутора миллионов жителей, но среди них было очень мало иностранцев. В Кантоне находилась только одна англо-французская концессия, в остальных районах города проживали китайцы, называвшие себя кантонцами. Зорге, изучавший китайский язык, обратил внимание на существенно отличавшийся от него местный диалект. Некоторые здесь даже называли его самостоятельным кантонским языком.