Рихард Зорге. Джеймс Бонд советской разведки

Отец Густава Вильгельма был хирургом, а его более дальние предки — фармацевтами. Густав же сам стал специалистом по глубокому бурению, изучал нефтедобычу в Америке, и эта специальность позволяла ему без труда зарабатывать на хлеб с маслом. В 1877 году Густав Зорге переехал из Америки в Баку для организации на механическом заводе Отто Ленца мастерской по созданию буровой техники. При этом основным направлением его деятельности было создание промышленно-разведочной техники глубокого бурения. Как писал автор беллетризованной биографии Рихарда Зорге Ганс Отто Мейснер о его отце, "он привез свою жену на юг России в Баку, потому что русскому царю нужна была нефть и он платил большие деньги тем, кто находил ее".

В 1898 году здоровье Густава Вильгельма Рихарда Зорге ухудшилось. Влажный бакинский климат был не для него. И Зорге-старший решил вернуться с семьей в Германию, благо денег он заработал уже более чем достаточно. В 1902 году Рихарда отдали в повышенное реальное училище в берлинском Лихтенфельде.

Семья Зорге поселилась в комфортабельной части Берлина Ланквице (район Штеглиц), где проживали представители среднего класса, на улице Моцартштрассе, 29.

Восьмилетний Рихард Зорге с семьей

Густав Вильгельм собирался заняться научной работой, но, когда банк "Дисконто-Гезельшафт", заинтересованный в его знаниях положения дел в России, в частности в Баку, и его языковых знаниях (инженер свободно владел английским и русским языками), предложил ему стать директором, он согласился — это обеспечивало семье безбедное существование. Так, в 1900 году он составляет для банка отчет о положении румынской нефтяной промышленности, а ранее о бакинских нефтяных промыслах.

Что касается убеждений Густава Вильгельма, то сам Рихард называл отца "националистом и империалистом". Отец заботился об их образовании и кругозоре, мать же старалась, чтобы дети не забыли о своей второй родине — России.

Дома они говорили на двух языках, русском и немецком, но предпочтение отдавали русско-кавказской кухне.

Зорге вспоминал в "Тюремных записках": "Я остро переживал, что родился на южном Кавказе и был привезен в Берлин в очень раннем возрасте. И наша семья во многом отличалась от обычных берлинских буржуазных семей. Поскольку наша семья была несколько чуждой для клана Зорге, у меня в детстве была одна странная особенность: я отличался от обычных детей, как и все мои братья и сестры. Я был плохим учеником, недисциплинированным в школе, упрямым, капризным, болтливым ребенком. По успехам в истории, литературе, философии, политологии, не говоря уже о физкультуре, я был в верхней половине класса, но по другим предметам ниже среднего уровня. В 15-летнем возрасте у меня очень развился интерес к Гете, Шиллеру, Лессингу, Клопштоку, Данте и другим произведениям, а вдобавок я пристрастился, даже не понимая ничего, к истории, философии и Канту. Из истории мне особенно полюбились периоды Французской революции, Наполеоновских войн и эпоха Бисмарка. Текущие германские проблемы я знал даже лучше, чем обычные взрослые люди. В течение многих лет я детально изучал политическую ситуацию. В школе меня даже прозвали премьер-министром.

Я знал, что мой дед участвовал в рабочем движении, но я знал также, что взгляды моего отца были диаметрально противоположны взглядам деда. Отец был ярым националистом и империалистом и всю жизнь не мог избавиться от впечатлений, полученных в молодости при создании германской империи во время войны 1870–1871 годов. Он всегда сохранял в памяти потерянные за рубежом капитал и социальное положение. Мой старший брат стал левым экстремистом. Я помню, что у него были крайне анархистские наклонности, сформировавшиеся под влиянием трудов Ницше и Штейнера. Я долгое время был членом атлетической ассоциации рабочих и поэтому у меня были с рабочими постоянные связи. Но как у школьника, у меня не было никакой четкой политической позиции. Я был заинтересован только в приобретении политических знаний и совсем не думал этим определить как-то свою личную позицию, да и возможностей так поступать не было".

Характерно, что среди своих литературных пристрастий Зорге назвал только германских классиков. Очевидно, тот факт, что он родился и первые три года своей жизни провел на территории Российской империи, равно как и наличие русской матери, не означали для Рихарда восприятие России как своей Родины. Хотя русским языком он владел более или менее свободно, но почти все его письменные работы были написаны по-немецки, и никакого повышенного интереса к русской истории и культуре Рихард в детстве и юности не проявлял. Да, похоже, и о революционных традициях семьи вплоть до Первой мировой войны никогда не вспоминал.

Хотя Рихард Зорге и вступил в рабочий атлетический клуб, определенных политических взглядов у него не было. Скорее ему был присущ стихийный анархизм. Он был добродушным и общительным парнем и пользовался популярностью у своих товарищей.