Рихард Зорге - Подвиг и трагедия разведчика

В 1927 году от причала Гамбургского порта отходил большой танкер "Нептун". Его должны были перегнать в Батуми за нефтью. Клаузена зачислили в команду. Хотелось своими глазами посмотреть на новую Россию.

Потом был еще один рейс к советским берегам. На этот раз в Мурманск. И снова захватывающее ощущение огромной стройки. Он видел, как спорилось дело в руках этих плохо одетых и не всегда сытых людей...

...Мерно стучали колеса экспресса. Позади остались Чанчунь, пыльный Мукден. Поезд мчался меж пологих скалистых сопок. Скоро Дайрен. За окном розовая кипень цветущих садов. Здесь царит весна, а там, в Москве, высокие сугробы на бульварах, во дворе их радиошколы на Воробьевых горах, думал Макс.

Когда гамбургские товарищи сказали: поедешь в Москву, он ушам своим не поверил. Думал, его решили разыграть. Но с ним не шутили. Объяснили: ты хорошо знаешь радиодело, а Москве нужны опытные радисты. Учти, задания могут быть самыми ответственными. Не подведешь? Что он мог им ответить?

В Москве Макса поселили вместе с Вейнгартом, которого он хорошо знал по Гамбургу. Жили в большом доме с большими квадратными окнами. Изучали системы радиопередатчиков. Собирали схемы. Отрабатывали работу на ключе. Год учебы прошел незаметно. И вот задание. Перед отъездом пригласили к Старику.

Берзин долго расспрашивал о Германии. О предстоящей поездке заговорил в самом конце разговора. Спросил:

- Не страшно уезжать?

- Нет, страха не чувствую...

...Поезд загромыхал на пристанционных стрелках, сбавил ход. Проводник объявил: "Дайрен". Макс находился в дороге почти две недели. Теперь на пароход и - в Шанхай. В отеле "Плаза" его будут ждать. И действительно, на следующий день после приезда в номер постучался человек. Войдя, спросил:

- Как поживает Эрна?

- С Эрной все в порядке. От нее сердечные приветы.

Макс узнал вошедшего. Он видел его фотографию в Москве, в управлении. Константин Мишин. Бывший русский офицер. Приехал в Шанхай в начале двадцатых годов вместе с семьей. Бежал от революции. Не понял ее, не сумел найти свое место в жизни. Потом почувствовал, что сделал ошибку. Но исправлять ее было поздно. Жизнь шла к концу. Дни, когда можно начинать все сначала, безвозвратно прошли. И все же Мишин нашел способ оказаться полезным Отечеству.

Из отеля Мишин проводил Клаузена на улицу Думер. Здесь, на третьем этаже дома №9, Макс снял две комнаты. Рядом с домом была небольшая пристройка. Клаузен решил открыть в ней мастерскую по ремонту велосипедов и мотоциклов.

Через несколько дней на квартиру доставили передатчик. Похожий на несгораемый шкаф, он был тяжел и неуклюж. Вместе с приемником марки "Пилот" он занял в комнате целый угол.

"Если нагрянет полиция, такие игрушки не спрятать", - подумал Макс. Все же он установил на крыше антенну. Провел несколько коротких сеансов с Владивостоком. Связь была неустойчивой, слышимость - слабой.

Макс решил сделать новый передатчик, купил несколько трубок для автомобильных бензопроводов и бутылку шампанского. Дома принялся за дело. На темное стекло бутылки виток за витком легла медная трубка. Несколько последних паек, и вот уже замигала контрольная лампочка. Хитросплетение проводов, конденсаторов и сопротивлений превратилось в чуткий аппарат. Передатчик, собранный Максом на чужой земле, действовал. Владивосток подтвердил: слышимость хорошая, работа устойчивая.

К приезду Рихарда все было готово. Они встретились в маленькой гостинице на окраине Шанхая, в квартале Гонкю.

- Давно вас жду, - сказал Макс. - Рация собрана, связь с "Висбаденом" установлена.

"Висбаден" - условное название станции связи во Владивостоке.

- Хорошо. Передайте в Центр: группа приступает к работе.

Вскоре Рихард направил в Москву подробный доклад о положении в освобожденных районах Китая.

"В настоящее время, - писал он, - советское движение развивается в 300 южных и центральных уездах. Оно располагает организованной армией в составе 36 корпусов, около 200 тысяч бойцов и примерно миллионом, хотя и слабо вооруженных, рабочих и крестьян, объединенных в партизанские отряды, отряды молодой гвардии и другие массовые организации. Последовательная ликвидация гнета империализма и всех пережитков феодализма в советских районах, конфискация и распределение между крестьянами помещичьей земли, уничтожение долговых обязательств - все это превращает советские районы в центры, практически показывающие путь к освобождению всего Китая. Нанкинское правительство не может справиться с советскими районами даже при очень широкой и всесторонней поддержке многих империалистических держав. Возвещенные Чан Кайши с такой помпой походы против советских районов один за другим проваливаются. Однако гоминьдановцы не собираются складывать оружие. В ближайшем будущем следует ожидать новых походов против свободных районов...".