Рихард Зорге - Подвиг и трагедия разведчика

Рихард с мучительным чувством открыл глаза. Маленькая чистая комната. Окно — во всю стену. Белые шторы. Белые занавески. Белая спинка кровати. И вдруг — яркое красное пятно. Оно расплывалось, прыгало, превращалось в обжигающий огненный шар. Шар катался в воздухе, исчезал, снова появлялся… Рихард подумал было поймать его. Протянул руку — резкая боль полоснула по всему телу и вернула к сознанию. Теперь он ясно различал над собой чье-то закутанное в марлю лицо. Открыты были одни глаза под широкими бровями, исполненные сострадания. Над глазами — красное пятнышко: аккуратный крестик на ослепительно белой косынке…

"Ханако… Госпиталь… Катастрофа!" — пронеслось в голове Рихарда.

…В последние дни пришлось здорово потрудиться. Москва запрашивала новые данные о возможном развитии событий на Дальнем Востоке. Снова встречи с Одзаки, Вукеличем, Мияги. А каждую встречу надо было тщательно готовить. С Ходзуми — на бейсбольной площадке в уютном парке Хибия, с Мияги — в выставочном салоне, с Бранко — на пресс-конференции или в прокуренных коридорах агентства Домей цусин, где иностранные корреспонденты получали бюллетени новостей. Механизм, созданный Рихардом, работал четко и эффективно. Но главная забота все равно лежала на его плечах. Из отдельных штришков он должен был создавать полную картину.

А картина получалась зловещей. Захватив Австрию, Гитлер уже не скрывал своего желания как можно скорее ринуться в большую войну. Но он хотел обеспечить себе тылы. Для этого фюреру нужно было отвлечь внимание и силы Советского Союза на Дальний Восток. Фашистские дипломаты развернули бурную деятельность. Посол Отт все чаще отправлялся в японское Министерство иностранных дел. И вот последствия: токийская печать начала антисоветскую кампанию. На 600-километровой советско-маньчжурской границе участились провокации.

Временами Рихарду казалось, что мир висит на волоске. Однако последние свои планы японское правительство сохраняло в глубочайшей тайне. И как раскрыть ее? Принц Коноэ не делился своими планами даже с ближайшими советниками — и на сей раз Ходзуми был бессилен помочь Зорге. Разведчик провел не одну бессонную ночь, мысля, сопоставляя факты. Нет, Япония пока не готова к войне с Советским Союзом — несомненный вывод. Но все же Зорге предупредил Центр о том, что в ближайшее время со стороны Японии могут последовать попытки обострить обстановку на Дальнем Востоке, произведя разведку боем.

Доклад подготовил в четверг. А в пятницу, 13 мая, Клаузен сообщил о том, что ему удалось наконец найти для Рихарда "отличную игрушку". Этой игрушкой был новенький "Цундап", который, по словам Клаузена, только и "мечтал, чтобы его оседлал лихой наездник-мотоциклист".

"Фирма" Клаузена помимо выполнения фотопечатных работ занималась импортированием и продажей мотоциклов. Это было доходно (деньги шли на нужды разведработы группы "Рамзай") и служило объяснением частых встреч известного журналиста с коммерсантом. Рихард, естественно, оказался среди первых его покупателей. Но, видимо, ему достался плохой мотоцикл. Что ни день — он ломался. Зорге звонил в контору Клаузена и сердито требовал, чтобы его машину немедленно отремонтировали. Иногда происшествие случалось прямо на улице. По телефонному вызову Макс являлся на указанное место. Зорге насмешливо величал его "господином директором", а Клаузен, в свою очередь, почтительно называл журналиста "господином доктором". Завязавшиеся при таких обстоятельствах отношения никого насторожить не могли.

Но все равно каждую встречу для передачи донесений Зорге обставлял по всем правилам конспирации. К примеру, договаривался с Максом по телефону о свидании в ресторане "Лохмейер" в обед, и это означало: Клаузен должен прийти в бар "Дай ити" на пять часов позже указанного времени.

Однако на сей раз никакого тайного смысла в словах Макса не было: действительно, Рихард уже давно просил его подобрать хороший мотоцикл и с удовольствием предвкушал тот момент, когда после стольких дней адского напряжения сможет развеять себя быстрой ездой. Предельная скорость, точный расчет, выдержка, смелость — это соответствовало его натуре.

Стоял солнечный весенний день, когда он выкатил сверкавший "Цундап" на улицу и завел мотор. Машина была сильная. Рихард с наслаждением дал газ, рванулся вперед. "Цундап" быстро набрал скорость и понес его навстречу никак не предвиденному. На одном из поворотов, на улице Окасака Мицуке, перед Рихардом внезапно вырос велосипедист. Услышав шум приближающегося мотоцикла, велосипедист совсем растерялся. Все решали доли секунды. Рихард сделал рывок в сторону — заднее колесо попало в лужу, и машину, развернув, со всего маху бросило на глухой забор…

Когда Рихарда привезли в госпиталь Святого Луки, он был в полусознательном состоянии. Кровь залила его лицо. Большая рана на голове, сломанная челюсть, глубокие ссадины по всему телу.