Рихард Зорге - Подвиг и трагедия разведчика

С первого же дня Бранко тяжело заболел. Но физические страдания никак не отразились на состоянии его духа. Он писал жене: "Ты, конечно, представляешь себе, как я восхищаюсь и вместе с тем беспокоюсь о твоей напряженной жизни. Прошу тебя: хорошенько позаботься о себе ради меня, ведь я так люблю тебя…". Он успокаивал: "В отношении моего здоровья не беспокойся… В течение последнего месяца рецидивов не было, и я быстро поправляюсь. Кроме того, я переношу холод гораздо лучше, чем ожидал (вот только мой почерк становится от него хуже, чем обычно). Мы вполне можем рассчитывать на встречу в будущем году…".

Ёсико добивалась разрешения навестить его на Хоккайдо. Наконец зимой, накануне 1945 года, разрешение она получила. Но Бранко воспротивился. Он написал, что Ёсико прежде всего должна заботиться о сыне, о его здоровье и благополучии, а сейчас он еще слишком мал, чтобы оставлять его. Он просил жену отложить приезд до весны.

В середине января Ёсико получила очередное письмо: "Пожалуйста, пришли мне свою фотографию и фото нашего ребенка. Может быть, мне разрешат посмотреть на них… Мысли о вас придают мне сил. Пожалуйста, расскажи нашему мальчику, как я был рад его письму. Позаботься о своем здоровье; я постараюсь быть бодрым".

Она читала это письмо и не знала, что Бранко уже нет в живых. В ночь на 15 января ей вручили телеграмму: "Приедете ли вы сами, чтобы позаботиться об умершем, или мы должны принять необходимые меры? Тюрьма Абасири".

Много позже Ёсико собралась с силами рассказать о своем горе:

"В тюрьме я увидела его уже в гробу. Он был одет во все белое по японскому обычаю. Страшно худой, буквально — кожа да кости. Рыдания моего одинокого сердца могли бы растопить небеса… Его отвезли на автомобиле в крематорий, и я присутствовала при кремации. Видеть все это для меня было ужасно. Я хотела броситься в огонь вместе с ним, но мысль о маленьком Хироси, который ждал меня в Токио, сдержала меня…".

К декабрю 1941 года в Токио вопрос о вторжении в СССР уже считался почти решенным. В одном документе общества по изучению государственной политики и "института тотальной войны" говорилось:

"Будущее советской территории. Этот вопрос будет разрешен японо-германским соглашением. В настоящее время его решить трудно. Тем не менее Приморская область будет присоединена к территориальным владениям империи, и районы, прилегающие к Маньчжурской империи, будут включены в ее сферу влияния. Сибирская железная дорога будет поставлена целиком под контроль Германии и Японии. При этом линия разграничения между ними пройдет в Омске".

Предусматривалось, что "в рациональные границы сферы сопроцветания" входят "районы восточной части СССР, включая озеро Байкал и Внешнюю Монголию". Западную часть Советского Союза отдавали Третьему рейху.

Так в "нейтральном" Токио в декабре 1941 года по заданию правительства разрабатывались планы полного уничтожения СССР, раздела всей советской земли между Японией и Германией. В одном из разделов "плана управления" говорилось:

"Через четыре месяца после оккупации послать вооруженных колонистов, которым поручить снабжение армии необходимыми овощами и другими продуктами, и, с другой стороны, с помощью этих колонистов расширять влияние Японии. В этом смысле нужно подумать о Голландской Индии и особенно тщательно продумать вопрос о посылке колонистов в СССР".

В другой разработке того же общества — в проекте "границ и структуры великой восточноазиатской сферы сопроцветания" (февраль 1942 года) есть раздел о "мерах предотвращения концентрации в Сибири славян, изгоняемых из европейской части России". Этим проектом намечалось принудительное переселение советских людей, депортированных нацистами, в самые отдаленные и необжитые районы.

Советский обвинитель А.Н. Васильев перешел к планам, составленным "институтом тотальной войны". Они разрабатывались, как показал трибуналу директор этого института генерал-лейтенант Кэйсаку Мураками, по поручению премьер-министра Тодзио, который со скамьи подсудимых осмеливался обвинять в агрессии Советский Союз.

Так, в первоначальном проекте создания "сферы сопроцветания Великой Восточной Азии", разработанном институтом 27 января 1942 года, в разделе "восточные территории СССР" откровенно указывалось:

"Первым принципом является обеспечение потребностей Японии и Маньчжоу-Го. Военные дела находятся в руках нашей страны. После полного искоренения красного влияния в СССР может быть принята, если в этом будет необходимость, форма минимального самоуправления".

В "сводных исследовательских записках института" за 1943 год содержались детально разработанные "мероприятия по управлению Сибирью и Внешней Монголией". Здесь предусматривалось: