Рихард Зорге - заметки на полях легенды

Повторю, если в отношении Зорге и выдвигались какие-то обвинения, это ещё вовсе не означает, что этим обвинениям обязательно давался ход.

Во всём этом есть ещё один интересный момент.

Ссылка на документ говорит только о том, что представленный отрывок взят из "Справки на резидентуру" от сентября 1937 года.

Очень похоже, что справка эта была направлена на имя нового начальника РУ Гендина. И, судя по всему, дальше него не пошла.

Причина, по которой я прихожу к этому выводу, хочу затронуть в следующей главе. Там нам придётся подробнее познакомиться с этим начальником Разведывательного управления.

Единственно хочу заметить по этому поводу следующее.

Помните эпизод, когда шанхайский резидент "Абрам" передал в Москву политический донос "беспартийного курьера" на Зорге?

Так вот. Обратите внимание, что никаких оргвыводов к Рихарду Зорге по этому поводу сделано не было.

Почему?

Многократно повторённый довод, что Сталин считал Рихарда Зорге двурушником (и одновременно незаменимым работником), я думаю, надо оставить тем, кто не слышал о сталинском "Незаменимых у нас нет".

Тогда в чём же дело?

Думаю, ответ будет таким.

Доносы в сталинском обществе были явлением рядовым. И настолько широким, что если бы чекисты верили всем им безоговорочно, страна осталась бы без населения.

Поэтому здесь необходимо чётко разделять два вопроса.

Один, это то, что стучали на человека. Второй, это то, как относились к этим доносам те, кому они были направлены.

Исчерпывающим подтверждением этих слов, по-моему, является то место из опубликованной А. Фесюном "Справки Сироткина" 1964 года, где последний, комментируя, в частности, этот донос курьера, в недоумении отмечает:

"… Странно, но эта неустойчивость политических взглядов "Рамзая" не нашла отражения в его характеристиках, содержащихся в многочисленных "справках на резидентуру…"

Замечу, кстати, что Сироткин вовсе не являлся историком. Это был старый кадровый сотрудник военной разведки, получивший волею случая доступ ко всем архивным документам, связанным с "делом Зорге". И большую часть которых он, естественно, в своей справке не отразил. Да и сами цитируемые им документы пестрят красноречивыми пропусками такого типа - ‹…›.

Ведь в его Справку вошла только одна справка на резидентуру. Та самая, номер 39, о которой сейчас идёт речь.

При этом надо иметь в виду, что сам А. Фесюн получил возможность работать только с документами "Комиссии Косицына". Оттуда он и взял эту единственную "справку на резидентуру", приведённую Сироткиным.

Ко всем остальным архивным документам военной разведки А.Фесюн, естественно, допуска не имел. Поскольку, в отличие от сотрудников "Комиссии Косицына", не имел поручения от лица, рангом равного Н.С. Хрущёву.

Но Сироткин, в отличие от Фесюна, видел все документы по делу Зорге. И те, что вошли в итоговый документ комисссии. И те, что там не фигурировали.

При этом, самое время заметить, что поручение Хрущева должно было, конечно же, задать определённую тональность отбираемым документам. Поскольку к тому времени уже прозвучала во всеуслышание, со страниц "Правды", политическая установка - считать Зорге жертвой Сталина. Соответственно, для членов комиссии - искать в архивах подтверждение этому утверждению.

Одним из таких подтверждений явилась "Справка на резидентуру" от сентября 1937 года.

Однако, отдадим должное и Сироткину, написавшему об остальных справках, и Фесюну, опубликовавшему его слова. Слова о том, что подозрения в адрес Зорге, красочно расцвеченные к сегодняшнему дню историками и публицистами, совершенно не отражены в его характеристиках, содержащихся в МНОГОЧИСЛЕННЫХ "справках на резидентуру".

Но, может быть, такие конкретные обвинения имелись в адрес Рихарда Зорге у НКВД?

Вот, например, на такое обстоятельство осторожно указывает А. Фесюн:

"…Все предыдущие "Дорогие Директора" были расстреляны; а от двоих из них (Берзина и Урицкого) он лично получал задания. Таким образом, налицо была связь с врагами народа (кстати, среди его друзей этой категории можно назвать и К. М. Римма[2], соратника по китайскому периоду, расстрелянного в 1938 году, и Льва Боровича[3] - резидента ГРУ в Шанхае с псевдонимом Алекс, через которого в Москву шли от Зорге многие материалы, расстрелянного в 1937 году, и, наверняка, многих других, включая О. Пятницкого, шефа международного отдела Коминтерна), что, как можно себе представить, не могло не наводить бдительных людей в НКВД, да и в самом ГРУ, на определенные мысли…"

Может быть.

Мы с вами этого пока что точно не знаем.

Здесь, однако, по моему, самое время привести слова самого Рихарда Зорге, приведённые в "Тюремных записках" по этому поводу:

"…Москва полностью доверяла политическому чутью и политической сознательности моей разведгруппы…"

Можно, конечно, вслед зоргеведам снисходительно заметить здесь, что сам Зорге на следствии всячески преукрашал действительность, чтобы набить себе цену в глазах японских следователей.