Рики Макарони и Тремагический Турнир

Все внутри восставало против такого объяснения, абсолютно не соответствуя интуитивной уверенности Рики. Но, с другой стороны, лично Хагрид не мог иметь против него ничего.

— А Хагрид случайно не единомышленник Эйвери? – поинтересовался Дик.

— Нет! – вскинулся Артур. – Он сам… не совсем чистокровный маг.

— Тогда, Рики, может, ты совершил что‑то такое неподобающее? – спросил Эди.

— До школы мы с ним не встречались, — уверенно ответил Рики. – Однажды я пытался пройти мимо него сюда, но это было на первом курсе.

— Недостаточно. Он же не Филч, чтоб навеки запоминать и карать всех нарушителей, — отмел Ральф. – Почему бы не остановиться на том, что Хагрид знает о претензиях Чайнсби?

— Потому что он вел себя так с первого взгляда, — ответил Рики.

— Хагрид же сам говорил, — начал Артур, спохватился и прикусил язык.

Паузу нельзя было назвать спокойной.

— Прекрасно, — невинным тоном произнес Рики, — он еще и на ваших уроках обо мне говорит.

— Нет, — энергично возразил Эди, впиваясь в гриффиндорцев взглядом, достойным профессора Снейпа.

— Ну, мы к нему ходили, — сообщил Ральф, одним своим видом в несколько секунд выразив Артуру все неодобрение, заслуженное за последние сто лет всеми проговорившимися. – Нечего возмущаться, да, специально.

— И что, в лоб спросили? – бесцветно поинтересовался Лео.

— Без тебя знаю, что дураки, — огрызнулся Артур. – Да, и я пожалел, что тут не Мугляндия, нельзя записать и показать по телевизору. Он просто приказал нам держаться от Рики подальше. Вот и все. Когда мы уходили, он малость успокоился и объяснил, что он так из‑за того, что Рики слизеринец. А сам вспомнил это только что, по всему ясно.

Внезапно светлую голову Рики посетила идея, лишь косвенно относящаяся к обсуждаемой теме.

— Знаете, — предложил он, — а почему бы нам не проверить, до какой степени лично меня и всех вас в этой школе контролируют?

— Согласны, — с ходу постановил Артур. Рики иной раз просто обожал его гриффиндорскую манеру принимать решения.

— Но вам придется рискнуть, — на всякий случай предупредил он.

— Все говорит о том, что общение с тобой – величайший риск, — напомнил Дик, небрежно поправляя мантию.

— Ну так вот. Я ведь в школе ничего особенного не делаю, — начал Рики.

— Как сказать, — внес уточнение Лео.

— Если я что‑нибудь нарушу, возможно, узнаю, чего от меня ждут. В нашем штабе висит портрет, и, как справедливо заметил Артур, мы должны там появляться. Лео, если ты…

— Возможно, — самоотверженно кивнул Лео. – Финеан ко мне особенно пристрастен, и в первую очередь донесет, что я неподобающе себя веду благодаря твоему влиянию. Что нужно?

— Вам – ничего, — сказал Рики, — потому что если станет известно, репутация твоя и Дика пострадает. Я намерен, не перебивай, Эдгар, в новом штабе под носом у шпиона начертить для тех из вас, кто согласится, карты на астрономию. Якобы я проиграл какое‑нибудь пари.

— Класс! – обрадовался Ральф.

— Нет, вам никак нельзя в это ввязываться, — категорично заявил Эди, кивая Лео и Дику. Те переглянулись, несколько расстроившись.

— Мои родители такого не перенесут, — произнес Лео.

— А Чайнсби умрет от радости и объявит себя первым учеником, — прорычал Артур. – Нет!

— Нас с Артуром будет достаточно, — решил Ральф, — только сделай нам несколько карт…

Рики почувствовал, что предложил несколько опрометчиво.

— Не мечтай, — возмутился Эди, — одной слишком много.

— Нужно придумать убедительное пари, — похоже, Дик рассуждал вслух, глубоко задумавшись. – Как насчет рекорда в баллах на будущей неделе? «Гриффиндор» ведет, догнать к понедельнику можно только чудом.

— Годится, — принял Эди. – Здесь нет ничего такого, что компрометировало бы наш Клуб в глазах приличных людей.

— Мы что, так и будем здесь топтаться? – притворился возмущенным Рики, чтоб закрыть тему. – Времени не так много.

— Прогуляемся до той стоянки кентавров, где мы были в прошлом году. И вернемся до обеда, — напомнил Эди.

Лео был с ним полностью солидарен.

Темнота вновь сгустилась вокруг. В этом лесу пахло древними тайнами, он как будто задерживал все, что попадало в него – воду, воздух, движение, звук, и сохранял, поэтому любая мелочь притягивала внимание. Разговор затихал и возобновлялся; ребята строили планы, как бы преодолеть возрастной барьер и попасть‑таки на Турнир.

Открытое пространство с вырванными деревьями изменилось только от времени. Его давно не посещали, все следы стойбища – пепел, отпечатки копыт – почти исчезли.

Гости леса тихо и деловито расселись на поваленных стволах. Артур начал вынимать из рюкзака яблоки и пакетик всевкусных орешков.

Именно в этот момент перед ними появился кентавр.

Он был на поляне и раньше, но неподвижно застыл позади одного из стволов, цветом столь схожий с корой, что его не заметили. У него было отрешенное, еще не старое лицо и мускулистые руки; худощавый торс плавно переходил в лошадиную шею.