Рики Макарони и Тремагический Турнир

— Мне казалось, — заметил он вполголоса, так как в спальне был Френк, — ты уже переболел детективами.

— Нет, — помотал головой Лео, — мне очень нравится.

Во всяком случае, это давнее увлечение Лео продолжал самостоятельно, не требовал от Рики разъяснений, как в прошлом году. Тогда Рики привозил ему книги, как теперь Артуру. «В этой школе никогда не знаешь, чего ждать от вещей, на которые дома и внимания не обратишь. Ни за что не дам Эйвери поваренную книгу, мало ли к каким последствиям это приведет», — решил он.

Изложив последние новости, главным образом прогулку по Запретному Лесу (Рики написал все честно, хоть и знал, что брат не одобрит), он попросил напомнить привычки змей, справедливо рассчитывая, что найти змею всегда проще, чем русалку. Он сожалел, что не пообщался как следует с той, что хотела ужалить Эди, тогда не осталось бы никаких сомнений, владеет он серпентарго или нет. И вдруг да тварь знает то, что от него так тщательно скрывают?

На следующий день учителя были взволнованы не меньше учеников, но каждый преподаватель находил свой способ провести таки урок. Для Биннза это не было проблемой вообще – он отчитал как всегда. Люпин героически игнорировал всеобщее возбуждение, с присущим ему настойчивым тактом притворяясь, что, раз его ничто на свете, кроме водяного черта, не интересует, то и учеников тем более не должно.

Радости Рики не было предела, когда оказалось, что последний урок – Уход за магическими тварями – отменили.

— Новое потрясающе интересное существо подождет, — философски заметила за обедом Дора Нотт.

С утра все ходили аккуратные, беспрестанно поправляя волосы и складки одежды. Рики лично видел нескольких человек, в основном девчонок со старших курсов, в том числе некую Лизу, старосту «Гриффиндора», которые сдували с себя пылинки. В сложившихся обстоятельствах это казалось вполне уместным.

Донельзя взволнованная староста «Равенкло» недавно проговорилась, что итальянцы, наверное, будут жить в школе, а вот китайцы желают соорудить себе что‑то такое прямо здесь. Студенты гадали, что же это такое может быть.

— Китайские дворцы красивые, — вздохнула Тиффани; накануне она в гостиной любовалась иллюстрациями, коих две недели назад в школе появилось в огромных количествах; некоторые родители не пожалели бумаги для просвещения своих чад.

— Ты что, — оборвал ее брат, — они сюда едут не пейзаж украшать. Не навеки же они тут поселятся!

В четыре часа обитатели общежития «Слизерина» наводили на себя последний лоск.

— Надеюсь, они разговаривают по–английски, — сказал Лео, — иначе не представляю, как я буду с ними общаться.

— Даже если это будет английский, то очень своеобразный. Обязательно с акцентом, — напомнил Рики. – Не беспокойся, ты сможешь спокойно слушать их, самовнушение хорошо помогает. Представь, что иностранная речь – это райское пение.

— Ага, здорово. Может, Макарони, мне стоит представить, что ты – министр магии? – саркастически бросил Френк, осторожно отнимая у прыгающей по его кровати Морганы свой галстук.

— Не стоит, Френк, — убежденно попросил Рики, — я вовсе не хочу, чтоб с тобой приключился удар. Труп в спальне – это не очень приятно, кошка начнет орать и все такое.

— Ошибаешься, это очень замечательно, — возразил Лео. – Наша спальня станет музеем. С табличкой на двери: «Здесь жил Френк Эйвери, последний достойный чистокровный маг, безвременно погибший, не перенеся…»

— Неудивительно, что ты обдумал эпитафию, общаясь с Макарони, — посочувствовал Френк.

— Подумайте лучше о том, что Снейп нас убьет и в Хогсмид не пустит, если мы опоздаем, — резко вмешался Билл Кеттлборн. – Генри, стараниями твоей красотки у меня все носки в затяжках, как я в таких делегациям покажусь?!

— А ты ботинки сверху надень, — посоветовал Боб…

В гостиной царила такая толкотня, как никогда до сих пор. Марк Эйвери вполголоса ругался с парой одноклассниц, нацепивших яркие банты, которые, к слову, весьма украшали девушек. Эльвира ничего подобного не сделала и от участия в споре воздержалась. За полчаса до выхода наверх она вообще покинула напарника, приказав студентам держаться классами. При этом ее лицо выражало совершенно неадекватную обстоятельствам безмятежность.

— Чем это она так довольна? – удивился Френк Эйвери. – Спокойная такая.

— Она же сегодня письмо получила, — проинформировала Дора. – Догадайся, от кого?

— От гриффиндорского павлина, — продемонстрировал осведомленность Френк.

— Френк, твоя принципиальность достойна ордена, — «с надписью: «Для единственного экземпляра двуного осла», — продолжил про себя Рики. – Магглорожденные – не люди, не–слизеринцы – второй сорт, все, кто общается с двумя первыми категориями – позорят имя волшебника… Отсев по полной.

— Зато те, кто останутся, и есть самые сливки, — молвил Френк, задрав нос.

— Сливки чего? – поинтересовался Рики.

— Эйвери, надеюсь, ты понимаешь, что профессор Снейп не погладит тебя по головке, если благодаря тебе гости узнают о внутренних разногласиях школы, — назидательно заметил Лео.

— А ты…