Рики Макарони и Вестники Ниоткуда

Рики решил, что надышался достаточно, и вернулся в комнату, где Боб уже крепко спал, как человек с чистой совестью. Но услышанный разговор дал Рики новую пищу для размышлений, не позволяя последовать примеру Боба немедленно.

Честно признав, что при внешних данных матери Виктора нет ничего удивительного, если бы сосед действительно в нее влюбился, слизеринец, тем не менее, оценил, что для субъекта, связанного с чашкой, это отличный повод постоянно наведываться сюда и выполнять некоторые действия, которые будут казаться всем вполне естественными. Перед глазами поплыла сцена другой вечеринки, где Гвенда Чайнсби чокается чашкой с тонкоруким субъектом и пьет из нее. Она тяготилась обществом одноклассников сына; но зачем же тогда так настойчиво добивалась его полгода? Рики казалось очевидным, что чашка управляет ей, но алкоголь мог стать не последним средством подстраховки. И кроме того, если Пирсон был адвокатом, та сцена с женщиной напротив, когда Рики впервые показали его дом, могла быть обычным приемом в конторе. Впрочем, то же касалось и доктора, и мисс Блумсберри, которым по роду службы наверняка приходилось выписывать бумажки.

Он проснулся так поздно, что его попросту растолкал Ральф, заявивший на недовольное ворчание, что, если Рики немедленно не спустится, то пропустит нечто замечательное.

Многие замечательные вещи этого гостеприимного дома Рики предпочел бы не видеть вовсе, однако он послушно потащился в столовую и съел весь омлет с запеканкой, а также пирожки с вареньем. В присутствии бабушки Виктора, почти невидимой за украшениями на столе, дети почему-то вообще не разговаривали. Рики не мог бы объяснить, как он понял, что она тому причина.

Виктор повел одноклассников в глубь аллеи, и тут-то Рики наконец услышал, что он собирается показывать конюшни. Ральф сдерживался, чтоб не потерять лица перед Чайнсби, но все же было заметно, что он изнывает от нетерпения. С Тони происходило то же самое.

— Дядя Артура когда-то катался, — сказал Ральф, — но он аврор. Ты умеешь ездить верхом?

— Только если кобыла смирная, — безапелляционно заявил Рики. – Что ты реагируешь на лошадь, как маггл на магию, понять не могу? Неужели это так необычно?

— Конечно, — не усомнился Ральф. – А давно ты катался?

— Мои родственники в Италии живут в деревне и держат полезную живность, в том числе и лошадей, — ответил Рики. – Я знаю, что ездить верхом на лошади легко, если научиться. Я это искусство, к своему стыду, не изучил, как следует.

— Надо же, такое признание от Макарони, — насмешливо прокомментировал Тони.

«Что-то я расслабился», — сделал себе замечание Рики.

— Да ты сам-то коней видел только на картинках! – немедленно ощетинился Ральф.

Рики взглядом просигнализировал Летти, шагающей следом за Филипсом, чтобы она отошла подальше, но не добился понимания и всю дорогу выслушивал, как низко оценивают способность друг друга к конному спорту Тони и Ральф.

Конюшни выглядели ухоженно, как и лошади. Два стойла оказались пусты; Виктор объяснил, что «бабуля катается где-то тут с доктором Робертсоном». И вывел своего коня.

Даже Тиффани не сдержала восхищения, когда Чайнсби сделал круг, а потом перемахнул через ближайший барьер на поле. Маячившие чуть дальше два всадника остановились и наблюдали за ним. Когда он вернулся к одноклассникам, бурные овации приветствовали его. Рики вежливо присоединился к большинству, хотя без особой радости.

— Ну что, Джордан? – приподняв бровь, Филипс приглашающее кивнул в сторону лошади, которую Виктор в данный момент привязывал.

— С удовольствием, — мрачно произнес Ральф.

— Не дури, — попросил его Рики, понизив голос. Ответом ему был откровенно злой взгляд.

Тони тоже как будто бес попутал. И Рики понимал, глупо винить Летицию, когда у некоторых товарищей играет в крови гриффиндорское бешенство.

— Виктор, ты можешь дать нам еще одну лошадь? – попросил Филипс. – Мы вон до того дуба с Джорданом решили прокатиться, — и Тони показал пальцем.

— Чайнсби, ты понимаешь, что не надо? – потребовал Рики.

То ли он переборщил с тоном, вынудив Виктора ему противоречить из принципа, то ли Чайнсби не решился отказать в просьбе лучшему другу, но он, изучив взглядом ближайших лошадей, кивнул на одну, потом на другую.

— А зачем две новые? – поинтересовался Филипс. – Я могу взять твою, если не возражаешь, конечно.

— Чайнсби! – вмешался Рики. Сам он утратил контроль над ситуацией, но считал, что Виктор обязан удерживать его. – Ты помнишь, каково первый раз садиться на лошадь? Они понятия не имеют, как будет высоко и…

— А сам покататься не хочешь, опытный наездник? – спросил, усмехаясь, Тони.

— Нет, — отрезал Рики. На секунду он понял Ральфа: как здорово было бы гарцевать и утереть Филипсу нос, а не поддавшись на провокацию, он неизбежно проигрывал в глазах наблюдателей, но все же он предпочитал восхищенным взглядам целую шею. Он даже думать не хотел, как будет объясняться с Эди и Селеной, если Ральф получит травму.

— Да ничего страшного, — неопределенно произнес Виктор. – Если просто ехать…