Рики Макарони и Вестники Ниоткуда

Селена кивнула и перевела разговор на необходимость быть терпимее к профессору Трелони. Они больше не вспоминали о вестниках. И тем не менее, покидая мостик полчаса спустя, Рики старался не показать облегчения от того, что русалочка так и не появилась.

Гербология и астрономия казались десертом после тяжелых блюд. К сожалению, за ними со всей неизбежностью последовал вязкий кисель прорицаний.

На экзамен уважаемая преподавательница вынесла кристалл, пройденный четверокурсниками в первом семестре. Вспоминая уроки профессора Джиовинезы, Рики надеялся, что Трелони хотя бы не станет вызывать по отдельности как всегда. Для того, чтобы как следует сконцентрироваться на белом тумане, требовалось время, и если принимать каждого, то опрос грозил растянуться до понедельника.

Профессора Трелони не волновали такие мелочи.

— Значит, так, плетем все, что в головы придет, только быстрее, — распорядилась Дора, когда они с Селеной, Фионой Шеклбот и Бетси кучковались возле веревочной лестницы, изнывая от жары и обдумывая, а не плюнуть ли на экзамен и не пойти ли на обед.

— А если она догадается? – заволновалась Бетси.

— Мне она все равно скажет, что я не способна заглянуть далеко в будущее, если пренебрегаю всеми опасностями, которые она на меня валит, — вздохнула Селена. – Ты, наверное, можешь сбегать в Большой зал, твоя фамилия в конце списка.

— Убью Бута. Что он там делал сорок минут? – проворчала Дора.

В узком пространстве Северной башни заняться было совершенно нечем.

— Уснула она там, что ли? – пробормотала после возвращения Бетси, глядя на часы.

Нэнси Льюкот из «Гриффиндора» спустилась совершенно измученная и расстроенная, потому что, на свою голову, увидела в шаре нечто белое и неопределенное, расшифрованное экзаменатором как диета, от которых, как выяснилось, без ума ее бабуля. Учитывая, что скоро всем предстояло ехать по домам, пророчество не внушало Нэнси оптимизма.

— Вот люди, — вздохнула ей вслед Дора. – Сколько тебе лет, милочка? Научилась бы врать, не переживала бы так.

Рики поднялся по веревочной лестнице, тщательно уяснив, что больше пятнадцати минут ему не простят.

— Садитесь там, — предложила Трелони, кивая на столик ближе к люку и дальше всего от нее.

Она всегда нервничала в его присутствии, и Рики подумал, что, пожалуй, освободится раньше. В животе урчало от голода, а обстановка напоминала о том, что в прошлом году его и Селену напоили здесь чаем, от чего он бы сейчас не отказался.

— Сконцентрируйтесь, — начала профессор потусторонним голосом, сквозь который то и дело прорывалась дрожь, что портило весь настрой.

— Не надо, — отрезал Рики. – Я и так вижу. То же, что и во сне сегодня.

Он вдруг рассердился. Мальчик отчетливо осознал то, о чем до сих пор никогда не задумывался. Оценка по прорицанию зависела непонятно от чего и могла испортить ему показатели всей сессии. Он не впервые сожалел, что не послушался Гарри Поттера, но все же, если бы он сдавал тот же экзамен в «МентеСана», точно знал бы, чего ждать. Впрочем, то, что Трелони ждала от него фарса, не имело главного значения. Куда важнее, этого ждали те, кто торчал внизу без обеда.

— Маленькие зеленые человечки, — засвистел он, закатив глаза, чтобы как можно натуральнее изобразить «выход за пределы обыденного». – Они бегают по всему шару, а теперь он светлеет, начинает светиться…

— Успокойтесь, — взвизгнула Трелони, но ее голос вдруг начал уноситься вдаль, как крик из отъезжающего поезда.

«Останови его. Он связь опасность».

Это помещение Рики мог бы назвать без труда: школьная совяльня, где он бывал неоднократно; из окна даже был виден кусочек Запретного леса. Но внимание Рики сразу привлек человек.

То ли вестники так видели людей, то ли внимание Рики неосознанно концентрировалось на этой детали, но угол зрения был слева снизу, и кроме части спины, представленной размыто, фокусировался на руках. В данное время руки привязывали письмо к лапке обычной коричневой совы. Рики видел ее так, будто в момент съемки тряслась камера: то птица попадала в кадр целиком, то только лапка.

«Сова, скорее всего, обычная школьная», — определил Рики и зачем-то помотал головой, будто отмахиваясь.

Человек, к которому он постарался присмотреться получше, не дал много. Судя по черной робе, это был школьник; когда Рики случайно заметил блеск на груди, то понял это точно. Что-то в ученике казалось знакомым, может, манера движения, или же руки, которых Рики уже видеть не мог!

— Мой дорогой, очнитесь, — Трелони трясла его из всех сил, когда комната вдруг начала возвращаться.

«Подождите! Покажите хотя бы значок! Из какого он колледжа?», — просил Рики, отбиваясь от нее, а картинка стремительно сворачивалась и уплывала в никуда.

«Останови его. Он опасность».

— Как Вы меня напугали, — оскорблено сообщила Трелони, выпрямляясь и отряхиваясь. Рики полулежал на стуле; эта поза была очень неудобно, и он поспешил сесть нормально.

— Извините, профессор, — пробормотал Рики, изнемогая от досады. – Я просто проголодался, и, кажется, потерял сознание.