Рики Макарони и Вестники Ниоткуда

— А Френк потом сталкивался с Тони и Виктором? – уточнил он.

— Их единомышленники сталкиваются чуть не каждый день, — важно кивнула Миртл.

— А они сами почти не пересекаются, — констатировал Рики. – И зачем? «Разделяй и властвуй», так?

— Ты что хочешь сказать? – заинтересовалась Миртл. – Если их столкнуть лбами…

— Они будут играть на свою публику, — помотал головой Рики. – Вряд ли даже услышат друг друга.

— Но ты что‑то придумал? – требовательно спросила Плакса Миртл, постепенно переходя на визг. – После того, как я тут умерла, я не допущу…

— Не беспокойся, разберемся, — пообещал ей Рики. – Ты извини, но мне пора. Меня ждут в штабе.

— А насчет Селены Олливандер, — протяжно заговорила Миртл, — с ее гриффиндорским поклонником…

Рики, уже направив стопы к двери, немедленно развернулся обратно.

— Так она сразу его отправила подальше, как только он взялся выступать заодно с гриффиндорскими сторонниками. Он вас теперь готов в порошок стереть, и периодически ей угрожает. Между прочим, я однажды полночи выла у него под ухом. А эта неблагодарная девчонка мне потом сказала, чтобы я больше так не делала!

— На самом деле, Селена тебе очень благодарна, — широко улыбнулся Рики.

— Да он больше опасается сестер Уизли, чем твоего Клуба Единства, — махнула рукой Миртл. – Так что мне сказать Кровавому Барону и прочим? Вот забота – за вас отчитываться…

Она снова начинала ныть. Рики определенно чувствовал, что пора закругляться.

— Я не могу обещать немедленного исправления ситуации, — осторожно произнес он, — но я что‑нибудь придумаю.

— А про остальное тебе пусть друзья расскажут, — пожелала Плакса Миртл на прощание.

Рики вышел в коридор с совершенно новыми чувствами азарта и опасности. Теперь он шел не просто по школе, но – по замку, обитатели которого пребывали в состоянии, в лучшем случае, вооруженного перемирия. Причем сам он без вариантов находился в конфронтации с обеими враждующими сторонами.

В штабе Рики появился, когда друзья уже начали беспокоиться. Он не стал ничего выпытывать и, согласно их пожеланиям, взялся излагать итальянские события, не включенные в переписку. Дольше всего заняло разглядывание медальона, принесенного русалкой со дна моря. Артур даже пожалел, что в окрестностях «Хогвартса» вроде бы не предвидится никаких сокровищ, которые можно бы поискать.

Под конец рассказа в портретной раме материализовался отсутствующий доселе персонаж, которого представители Клуба единодушно признавали за шпиона от руководства школы. Сэр Финеан Нигеллус, много веков назад при жизни бывший директором, был субъектом столь же умным, сколь и ехидным. При нем Рики не стал бы говорить некоторые вещи, в особенности относящиеся к таинственным вестникам, и потому предложил Лео разгадать, кто же все‑таки посмел написать пародию на Карлотту.

Описывать состояние дел в «Хогвартсе» начал Эди, чья чистая совесть не выдержала напряжения. Сэр Финеан время от времени вставлял критические замечания, приводя в пример какого‑то параноика, требующего ото всех неусыпной бдительности, которую члены Клуба якобы преступно утратили.

— На кой черт за всеми следить «для профилактики»? – не выдержал Рики. – А своими делами когда заниматься?

Шпион обиделся и ушел, чем Рики и воспользовался, чтобы пригласить союзников в дом с привидениями.

В гостиной, вопреки опасениям Лео, Рики не довелось услышать в свой адрес ничего оскорбительного. Скорее всего, он был обязан этим Тиффани и Доре, которые не отпускали его весь вечер. Дора забрала у Рики медальон и приняла на себя функцию им хвастаться. Так что другие одноклассницы, брат Тиффани и Роберт Бут постепенно тоже присоединились к посиделкам. Рики устал смертельно, и был рад, когда почти сразу после отбоя мальчики, предводительствуемые грозной Морганой на руках у Генри, отправились в спальню.

Когда они вошли, Френк, уже переодетый в пижаму, резко вскинулся и сделал вид, что направляется к выходу.

— Потребую, чтоб меня перевели в другую комнату! Не смогу тут спать. Грязью воняет! – заявил он.

Намек был понятен, но выяснять отношения сейчас Рики совсем не хотелось, да и претензии по поводу своей, с точки зрения Эйвери, недостаточно чистой крови он слышал не впервые. С другой стороны, немыслимо было никак не прореагировать. Рики придирчиво потянул носом воздух.

— Да, точно. Френк, ты что, за все время моего отсутствия ни разу не постирал свои носки? – потрясенно воскликнул он.

Френк поначалу открыл рот, но что‑то заставило его передумать, и он закрыл его обратно. Другие ребята тоже начали принюхиваться.

— В самом деле, — недоуменно произнес Боб, — пахнет!

— И давно, — подтвердил Лео. – А я думал, мне кажется.

Генри Флинт между тем перегнулся, чтобы заглянуть за кровать Френка, а затем – за стоящую рядом кровать Билла Кеттлборна. Кошка спрыгнула с его рук, недовольно мяукнула и, помахивая хвостом, покинула комнату.

— Точно, ребята, ваши носки там так и валяются со дня последнего Хогсмида, — сообщил он.

— Они тогда ноги промочили, — прокомментировал, обращаясь к Рики, Боб.