Рики Макарони и Вестники Ниоткуда

«Да. Наш путь – отдаляться твой дом, приближаться наш дом».

«Нет точности, — решил признаться Рики. – Я знаю, в какой часть космоса, но не все».

«Мы ждать. И показывать?».

«Да. Я теперь хочу знать. Вы связались со мной днем?».

«Опасность. Отдаление».

«Профессор Пигнолли для меня опасен?» — продолжил расспросы Рики. Он уже понял, что работать так невозможно, поскольку лучшим было бы сейчас, сразу после увиденного, включить прикроватную лампу, начать листать атлас и чертить. А так – он к утру половину точно забудет. Значит, ночь – не лучшее время для контактов, да и, по правде, жутковатое. Надо договориться, могут ведь они обращаться к нему днем.

«Не субъект. Вид энергии».

«Он мне не нравится».

«Нет знаний. Сильная энергия на разных субъектов».

«Ческа?»

«И сейчас рост энергии. Мы показать твоя опасность».

Рики не успел согласиться, как в его голове вновь возникли образы. Ковер нежно–бежевого цвета, очень чистый, и по нему идет человек в маггловских брюках, определенно мужчина. Он открывает дверь, толкая от себя, и задерживается на пороге. Потом заходит и быстро запирается, точнее, без ключа, а подставляет стул. Его руки ловко и быстро маневрируют. Он идет по комнате с креслами в лучах осеннего заходящего солнца, подходит к белой горке, поворачивает торчащий в ней ключ и берет что‑то. Эти тонкие руки с длинными пальцами, изящные движения кажутся Рики знакомыми, но знакомыми не так, как дежавю, а он уверен, что видел их именно в этой жизни без всяких странностей. Мужчина обхватывает ладонями сосуд и как будто гладит его. Рики не слышит слов, но уверен, что они есть. В какой‑то момент к нему поворачивается горлышко; Рики видит, что чашка медленно наполняется поднимающейся со дна темно–красной жидкостью.

«Кровь?!» — вырвалось у Рики.

Картина исчезла, к его невольному облегчению.

«Нет знаний. Сильная энергия. Двое».

«Да они что, разницы не понимают?! Пигнолли, Ческа, и эта гадость – все «сильная энергия»!».

«Нет знаний».

«А вы можете сказать мне, — Рики напрягся, — кто я?».

«Ты звал нас. Ты был тут».

Отпираться, что никого он не звал и придумать такого не мог, казалось ему абсолютно бесполезным. Рики глубоко вздохнул, отчетливо прочувствовав этот вздох, и задал последний вопрос.

«А почему вы не показали мне всю опасность, а только его часть?»

«Эта часть хранит твоя память. Мы знать, как сейчас. Конец связи».

Несколько секунд Рики лежал неподвижно, наслаждаясь одиночеством.

«Не так уж плохо, — подытожил он. – Значит, я помню руки, а лицо – нет. Упивающиеся смертью? Вполне возможно, их лица обычно закрыты капюшонами».

Перед сном Рики с полчаса потратил на поиск показанного ему пункта назначения. Он слышал, как вернулся Пит, но решил не лишать брата здорового сна.

Уроки по астрономии в «МентеСана» все больше разочаровывали его. Профессор, конечно, требовал чертежи, но создавалось впечатление, что это чуть ли не третьестепенное дело. Его страстью были легенды: о Тезее и Андромеде, Касторе и Поллуксе, вообще на каждую звезду имелся целый архив сказок. Те, кто помнил их наизусть, пользовались его благосклонностью и обычно получали хорошие оценки. Рики обладал хорошей памятью, но в свете поставленной перед ним задачи посчитал вынужденное посещение этих занятий пустой тратой времени.

В часы домашних заданий он кое‑как выдержал дежурство профессора Пигнолли. Запах мяты буквально преследовал его, потому что тот, как нарочно, крутился неподалеку. Несколько раз он проверил тетради у всех. Его жалобы на нынешнее безобразие и на учеников в частности прожужжали всем уши.

— Что‑то случилось. Обычно он так не свирепствует, — шепнул соседу сидящий неподалеку брат Пеппе.

— Как можно жить при таком отношении к жизни? – покачал головой сосед.

Именно контроль профессора нумерологии отчего‑то был невыносим для Рики. Другие отвлекались, а сам он, даже увлекшись сочинением, все равно ощущал себя как на иголках. Он оценил, как здорово, что Пигнолли, ведущий хор, дежурит очень редко. Однажды Рики встретился с ним взглядом; его глаза, воспаленные и даже злые, заставили мальчика первым разорвать зрительный контакт.

По возвращении домой Рики с ходу достал пергамент, обычную ручку и под свежим впечатлением изложил свое отношение к нумерологу. Потом записал то же самое в свой дневник. Поостыв, он решил, что не стоит пугать друзей в «Хогвартсе» сплошным негативом. Следовало срочно найти что‑то хорошее.

«О! Да ведь я еще не сообщил, что встречаюсь с Ческой, — осенило Рики. – Они будут рады… за меня».

В принципе, заканчивать прямо сейчас было необязательно. Записав, что собирался, а ночной диалог оставив на потом, Рики отложил ручку и пошел на кухню, перехватить что‑нибудь до ужина.

— Зря все‑таки Вы с ним тогда встретились, — категорично заявила миссис Дуглас.

— Но я была ему благодарна. Он ведь спас жизнь моему ребенку, — сказала мама.

— Вздор. Без него обошлось бы, я ведь говорила…

В этот момент Рики переступил порог. Обе женщины обернулись на звук.

— Хорошо, что ты дома, — улыбнулась мама.

— О ком вы? – удивился Рики.