Рикимару

Держась крепко за руку я слушал про потрясения и яркие происшествия её маленького мирка — весь вечер и всю ночь. И мне было очень комфортно и спокойно.

«Опасность, всплеск адреналина, максимальный выброс энергии — я слышал ракшаса, но не видел, он скакал где-то высоко в ветках — без яркого воображения в нашей профессии делать нечего».

— Да, уж, — я нервно выдохнул, даже воспоминания о той гонке с мешком на голове, заставили пульс участиться, — путь крови мне теперь кажется, не таким уж плохим выбором.

«Вот-вот, кровь всему голова, — ракшас взорвавшись дымным облаком, возник у меня на плече, облизывая кровавые лапки — а приданного нам не видать. Хе-хе».

— И разбрызгивая капли крови, на белый снег упала безголовая белка, — я констатировал факт, глядя на серую тушку и вспоминая голубиное крыло, — И все ежи понесли эту ужасную новость вглубь леса, сея панику и страх среди лесного народца. Ты теперь местечковая «Синяя борода».

«Интересно, а синяя борода это тоже детище дожей или все же чисто человеческий монстр? Он же вроде и женщин то не много убил, больше вроде как мальчиков? Но с реками крови».

— Ага, больше восьмисот подростков. А еще термин «синяя борода» — это ошибка перевода, на самом деле все наоборот — «выбрит до синевы».

«Ага, а еще ты знаешь какой урон у стелса в стракрафте после апгрейда, но ни хрена не помнишь из курса физиологии центральной нервной системы, кроме дурацкой фразы. Чего бы полезного запомнил».

Я не умею драться, потому что не люблю. Я не умею всё чего не люблю. Вы можете попробовать это оспорить, но у вас не получится, потому что я люблю спорить (Куст).

Владьку и вправду трудно переспорить, его язык словно шпага умелого фехтовальщика — плавно заставляет ослабить напор, а потом и вовсе уйти в оборону. Но это не значит, что он прав. Драться можно и не любить, но бывает так что ты должен уметь, иначе не выжить.

Сжав кулаки и крепко зажмурив глаза, я погрузился в воспоминания о похищении. Воображение услужливо добавило пару ударов по ребрам, а я постарался вспомнить ощущение крови во рту.

Послышался треск разрываемой ткани и глухой рык. Я медленно открыл глаза. Земля теперь находилась немного дальше и мерно качалась. Пар огромными клубами вырывался из груди и слышался громкий храп сродни лошадиному.

Я впервые слился с ракшасем и был в истинном обличии — первозданном облике общего союза. Ощущения мои рознились. С одной стороны — совсем незнакомое тело, непривычный рост и центр тяжести. С другой — неуемный запас энергии и ощущение превосходства над всем миром.

Я сделал первый шаг. Затем второй, третий, четвертый — и вот я уже несусь вперед сквозь зимний лес, ломая ветки и перепрыгивая через кусты. Кайф, эйфория, блаженство — это лишь блеклые термины по сравнению с истинным ощущением быть джинном. Куда там герою «Аватара» с его радостью при возвращении способности передвигаться, это словно родится заново оставшись с опытом прошлой жизни.

Я все могу. Я все хочу. Я все получу.

Крепкие ноги оттолкнулись от поваленного дерева, и я устремился высоко вверх ломая ветки сухой сосны. На лету я ухватился за дерево, и быстро словно обезьяна поднялся до самой макушки, сильно раскачивая ствол.

Серое небо неожиданно вынырнуло навстречу из густых еловых веток. Я резко остановился переводя дыхание и посмотрел вокруг. С одной стороны «бескрайнее море тайги» с другой «дым высоких труб». Ель продолжала раскачиваться из стороны в сторону, жалобно скрипя под моей огромной тушей.

Своего ракшаса я не слышал, но четко осознавал что он рядом. А точнее внутри меня. Он наслаждался каждым вздохом и каждым движением вместе со мной. И мне было приятно делить с ним эту радость.

Я закричал на манер Тарзана, и нагло стал раскачивать дерево еще сильнее. С каждым движением вливая в себя очередную порцию адреналина.

Снизу раздался треск и мое тело вместе с обломанной веткой полетело вниз. Я нелепо замахал лапами пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но ветки ломались под моей тяжестью.

Но до земли я так и не долетел. Синее облако услужливо приняло меня в свои объятья за мгновение до падения, а секундой позже я уже стоял рядом обломанной веткой поднявшей клубы снега.

Я глубоко дышал широко оскалив рот в улыбке. Вот ведь фокус. Интересно это только я так умею? Оглядевшись по сторонам я наметил прогалину в метрах пятнадцати и зажмурив глаза мысленно приказал себе перенестись.

Ни черта, чуда не случилось.

Я все так же стоял на месте и топтал копытами рыхлый снег. Неужели опять нужны эмоции? Я вновь закрыл глаза и постарался вспомнить ощущения при падении с сосны. Сердце забилось быстрее и я резко открыл глаза, вот только сфокусироваться не успел. Синее облако в мгновение перенесло меня к сухой сосенке и безжалостно выплюнуло прямо в дерево.

В борьбе между животным и растением победили рога. Сосенка треща переломилась и отлетела в сторону, внося в блаженную тишину леса новую порцию хаоса. Блин, не так то просто — быть джинном, со стороны все выглядит гораздо эффектнее и проще.