Рикимару

Неуловимой вспышкой, заставляя вскрикнуть от боли, Рикимару переместился к ракшасам и звонко щелкнул копытом в нос львице. Желтая кошка резко откинула голову, выпуская Томаса, а мой ракшас не давая опомнится схватил её за хвост и отшвырнул в сторону.

— Ты забыла что мы сами в гостях? — я хитро улыбнулся радуясь своей маленькой победе.

С рыком достойным амазонок или валькирий Кристина прыгнула на меня, уже в полете превращаясь в боевую машину смерти.

И на мгновение мне показалось что это конец — кончилась моя удача, быть мне разорванным на мелкие лоскутки.

Но Рикимару все же успел чуть раньше.

От удара слияния меня бросило вправо, и только благодаря этому я избежал когтей разъяренной джинии.

Отскочив метра на два, и флегматично отбросив остатки вновь лопнувшей одежды я посмотрел в искристые глаза Кристины.

Та в свою очередь прижалась к земле точь в точк как на собрании четвертого круга, когда Серж остался без уха.

«А кошек ты случайно в детстве не боялся?»

Я захохотал и отбросив все мысли рванулся к Кристине. Если я совладал с двумя дэвами то с молодой джинией уж как-нибудь справлюсь.

Кристина зашипев словно абориген Нави, тоже метнулась в мою сторону.

Резкий хлопок раздался где-то в стороне и нас с Кристиной отбросил к перилам жаркий порыв воздуха, нещадно припечатав о каменные перила. Затем, не давая опомнится Шамма, уже в образе беса, подскочил ко мне и раздавил под носом пластиковый шарик с едкой жидкостью. В сторону ошеломленной джинии полетела какая-то склянка, разбившаяся с таким громким звуком словно не баночка вовсе, а двухметровое зеркало.

От тошнотворного варева меня чуть не вывернуло, а затем тело вовсе обмякло заваливаясь на пол. Я пытался встать, но конечности мне не повиновались. Голос ракшаса пропал, а изо рта в котором также безвольно болтался язык вместо слов раздавалось мычание.

— Лежи смирно, юродивый, — бес Шамма, бесцеремонно сунул мне руку в пасть поправляя язык, — задохнешься ведь неровен час.

Я не обращая внимания на советы, продолжая мычать посмотрел на Кристину.

Джинии повезло чуть больше чем мне. Она сидела в углу заваленная какой-то копошащейся серой массой и выкрикивая проклятья пыталась вырваться.

— Зря стараешься, пылкая ты моя, — тридижжин похлопал ладонью о ладонь, отряхивая руки, — от жидкого камня даже Прометей с его быстрокрылым ракшасем не смог отделаться, только зря тело свое исклевал.

От сложившейся ситуации мне стало смешно и я попытался захохотать, но получалось только прерывисто мычать.

Ай да Шамма, ай да почтенный тридижжин. А я то уж было поверил в свою универсальность и непобедимость. Одно мгновение понадобилось ему чтобы совладать с двумя противниками, и пресечь кровопролитие. Притом он даже не воспользовался силой, ограничившись склянками из своей безразмерной хламиды.

Джинн без бутылок и сосудов — плохой джинн (Руфус).

— Пацана можешь откачивать, — мягкие кожаные сапоги кровавого лорда, остановились напротив моего лица, — он понял свою ошибку и впредь будет сдержаннее, а вот с юной джинией все не так просто.

— Куда как не просто, — Шамма уже в образе человека нагнулся ко мне и подмигнув, влил какую-то безвкусную жидкость в рот, — ну что Игорек, как у вас русских говорят в такой ситуации?

— Не… верь…. глазам своим, — моторика возвращалась очень быстро, и я качаясь поднялся на ноги — и избегай толстых, неповоротливых пьянчуг.

— Ха-ха, — Шамма улыбнулся и поднял апельсин с пола, — уже и не знаю что теперь делать, глубокоуважаемый мастер Драг Улан. Стоит давать ей шанс или сразу отправить к праотцам? Чтобы уму разуму набралась.

— Не забывайся Шамма, ты больше не каратель, — кровавый лорд размеренным шагом подошел к тщетно рвущейся и рычащей джинии, — не тебе решать ее судьбу. Лучше подумай как ты объяснишь Раване причину по которой до сих пор носишь при себе запретные снадобья.

— Я бы спросил каким образом он об этом узнает, да вот вспомнил о твоем ранчо в Техасе и решил сам к Раване сходить. Поворковать как говорится.

Я стоял у колонны опустив когтистые лапы и ссутулив волосатые плечи. Как же мало я все-таки знаю о мире джиннов. И как мало нужно знать, чтобы понять — я ничего не стою.

У джиннов тысячелетняя история и тысячелетние секреты. Без умения защищать свои интересы и тайны, да что там тайны, собственную жизнь — мне не стоит лезть на рожон.

Все это время Драг Улан пристально смотрел в глаза тридижжину.

— Ну, хорошо, — наконец изрек кровавый лорд, — думаю, что как бывший каратель, ты применяешь свое оружие только в достойных и праведных делах.

— А то как, же еще? — хохотнул повеселевший Шамма, — что может быть праведнее жизни двух джиннов?

— Отпустите меня, — Кристина, казалась успокоившейся и смирной, — я ни в чем не виновата. Просто кое-кому следует быть повнимательней и повежливей.

— Э-э-э нет, хорошая моя, — тридижжин присел рядом с Драг Уланом — напротив джинии и откусил от апельсина здоровенный кусок прямо с кожурой, — ты нарушила закон Кванокиума. Притом объектом стал твой учитель. А что может быть больнее и неприятнее для учителя, чем нерадивый ослушник, поднявший руку на мастера?