Рикимару

— Ну что я могу сказать, — развел руками пернатый джинн, — как ни крути, а все же новое поколение найдет чем удивить, у нас стариков столько возможностей не было..

Каждое поколение думает что оно умнее старого, и лучше нового.

— Всем привет, — в дверях показался улыбающийся и загорелый Маззи, — ну что? На ужин идем?

Мне показалось, что все в этой комнате, включая Руфуса, хотели бы в этот миг оказаться на месте Гошки — беззаботного, сытого и довольного жизнью.

— А что Георгий, — секундижжин назвал Маззи полным именем, а значит дальше должен был последовать стеб, — Может, купить тебе этот отель? Будешь тут управляющим. И при деле и в наделе.

— Да бросьте вы Руфус Атцекович, — Маззи однажды выведал происхождение Руфуса, и теперь вворачивал смешное отчество при любом удобном случае, — какой из меня управляющий? Да и скучно будет без друзей, тут все люди какие-то ненастоящие.

— Ты что-ли настоящий? — спросил Руфус и встал с дивана, — Вот вы вроде русский народ и считаете себя сложными и наполненными людьми, а жизнь свою все одно в грязи лепите. Словно вам в кайф такое самобичевание, словно и нет другого материала кроме грязи. Ладно пошли жрать.

После ужина, узнав о том что назавтра тренировок не предвидится, Маззи уговорил Владьку отправиться на пляжную дискотеку. Ну а мы с Руфусом по обыкновению расположились в мансарде находящейся на последнем этаже отеля.

— Прекрасное место чтобы охмурять прелестниц, правда, Игорь? — Руфус развалился в мягком кресле и взглянул в открытое, звездное небо, — Даже шума городского не слышно, кажется, что даже сам себя лучше слышишь.

Я сел в кресло не отвечая на вопрос, потому что каждый раз Руфус говорил одно и то же. Все наши предыдущие посиделки начинались именно с этого лирического экивока. По обыкновению пернатый змей рассказывал какую-нибудь милую или романтическую притчу.

— А ведь сегодняшнее воспоминание я тебе дал, не только чтобы ты увидел очередное доказательство отсутствия Терры в маршрутном листе Раваны, — Руфус повел речь, не удосужившись рассказать слезливую историю, и это заставило меня собраться, — в этом воспоминании есть еще одна ниточка из нашего платочка загадок.

Наступила долгая пауза означавшая, что я могу начинать сыпать бредовыми гипотезами, как осетр икрой.

— Беовульф, спился и бросил вызов Раване? — я решил начать с шутливой версии.

— Ну, почти, — неожиданно кивнул Руфус, — спился и угодил под снаряд в первую мировую, но это к делу не относиться. Еще?

— У Раваны есть свой суперотряд, который действует минуя совет четвертого круга и карателей.

— Та-а-а-к, — одобрительно согласился пернатый змей, — а еще что?

— Этот отряд действует совсем другими методами. Экстрасенсорика или еще что-то, — я сдвинул брови пытаясь вспомнить все детали сегодняшнего сна, — ведь когда Беовульф вернулся в крепость он ничего не нашел. Ни следов боя, ни следов врага.

— Ну же, стажер, — Руфус поморщился, — напрягай извилины. Как звали отступницу?

— Ониксия, — я тщетно пытался найти зацепку в этом имени.

— И? — вопросительно посмотрел на меня секундижжин.

— И что? — я немного разозлился на пернатого змея, — так еще звали драконицу из онлайновой игры, но я думаю это к делу не относиться.

— Так звали, ту гарпию с крокодиловой пастью, — Руфус ехидно улыбнулся, — которая на пару с медведэвом твою никчемную голову чуть не оторвала.

— Ну так оттуда мне знать это? Я же триста лет назад не жил. Всех джиннов поименно не знаю — дополнительный элемент в уравнении выводил на новую гипотезу, — Так это что получается? Равана с ней договорился?

— Глубже копай, стажер, глубже. Вернись в воспоминание о закиманском мятеже. И дай мне ответ.

Я нажал на кнопку в кресле, увеличивая угол спинки, и закрыл глаза. Благородя нескольким урокам Руфуса, я научился прекрасно доставать воспоминания из своей памяти. И они были не обрывочными и скомканными, какими обычно бывают у смертных, а полновесными, яркими и реалистичными.

«У смертных? — съязвил Рикимару, — сам то давно бессмертным стал?»

Я по обыкновению проигнорировал своего ракшаса и провалился в воспоминание. Оно в отличии от сегодняшнего было весьма напряженным и скоротечным.

— Урба, кровавый, — истошно завопил один из почтенных жителей города, а через секунду взмыл вверх да так быстро что на земле остались потертые сандалии.

Я слышал быстро отбивающий ритм маленького сердечка и частое сглатывание. Тем — чьи воспоминания я сейчас переживал, был маленький паренек оказавшийся в тот кровавый день в центре событий и весьма разумно спрятавшийся в пустую бочку.

— Зур, открывай портал, — здоровенный жабовидный дэв с легкостью ткнул в другого похожего на минотавра, своим огромным палашом, — Мы с Киро сдержим натиск серого и его прихвостней.

На землю упало бездыханное тело только что кричавшего гражданина, с неестественно вывернутой шеей. Картинка резко потемнела, а сердце забилось еще чаще. Но все же любопытство пересилило страх и сквозь щель вновь стало видно небольшой пятачок, на котором держали оборону мятежные дэвы.