Рикошет

Может быть, она выпишет мне какие-нибудь лекарства и избавит от этих чувств. Звучит неплохо.

Когда ее каблуки стучат обратно в ее кабинет, я хватаю мышь и эффективно кликаю по Microsoft Excel. Роуз подробно расписала мои задачи и их важность по цифровым кодам. Я понимаю, что звонок психотерапевту — номер один. Проверка размеров обуви для отправки в Macy's — номер тридцать пять.

В тот момент, когда я достаю телефон, чтобы назначить встречу, он жужжит на столе, вибрируя по стеклянной поверхности. Я хмурюсь и смотрю на экран: высвечивается неизвестный номер. Это может быть…? Я судорожно беру трубку, сердце колотится. Если это он, что мне сказать? Я колеблюсь, слова проносятся в моем мозгу в ускоренном темпе. Я не знаю, есть ли какой-то правильный способ начать разговор. Может быть, это не он. Может быть, это просто надежда. Он даже не должен звонить до марта. Разве не так сказал Райк?

Я заглушаю свою неуверенность и подношу телефон к уху. Я глубоко вдыхаю, прежде чем сказать: — Алло?

— Привет.

Он позвонил мне. Ло позвонил меня. Я позволяю словам погрузиться в звук его глубокого голоса. Я наклоняюсь вперед к столу, прикладывая руку к глазам, чтобы скрыть слезы, которые грозят упасть. Я бы предпочла, чтобы Роуз не увидела меня из своего кабинета и не прервала разговор еще до того, как он начнется.

Я думала обо всем, что я скажу Ло по электронной почте и по телефону в марте, но они вылетели у меня из головы после первого звонка. Я осталась с не слишком красноречивым ответом.

— Ты позвонил мне.

Я слышу, как он ерзает, как будто поправляя телефон и прижимая его плечом к уху. Я представляю себе одну руку на стене и длинную очередь парней, ожидающих позади него, чтобы воспользоваться телефоном с черным шнуром. Что-то вроде тюрьмы. Не знаю, почему я связываю их. Он не в тюрьме. Он в реабилитационном центре. Последнее ему поможет. Я уверена, что мой новый психотерапевт проведет психоанализ этого сравнения.

— У меня все хорошо, поэтому они разрешили мне связаться с семьей, — он делает паузу. — Ты — первый человек, которому я позвонил, — он слабо смеется, и я представляю, как он вытирает губы. — Чёрт, ты единственная, кому я, вероятно, позвоню.

— А как же Райк? — удивляюсь я.

— Я видел Райка, — быстро объясняет он, отмахнувшись от темы. — Как ты?

— Почему ты не написал раньше? Райк сказал, что в этом месяце ты сможешь.

Да, я уклонилась от вопроса о себе. Мне нужно услышать от него объяснение, прежде чем я смогу дать количественную оценку тому, что происходит в моей жизни.

Он делает долгую паузу.

— Я планировал. Я сел за компьютер и пялился в экран целый час.

Я кусаю ноготь большого пальца.

— Что случилось?

— Я написал пару предложений, перечитал их и удалил. Все звучало так, блять, глупо. Я имею в виду, я не писатель. Так что к концу часа у меня было только «Привет», и я был так зол, что просто ушел.

Очень на него похоже.

— Я тоже не очень хороший писатель, — я поднимаю взгляд на стеклянный офис, и Роуз деловито говорит по своему мобильному телефону, повернувшись ко мне спиной. Хорошо. — Я рада, что ты позвонил.

— Да? — его голос немного ломается, и мое дыхание становится глубже. Я хочу, чтобы все вернулось на круги своя. Я не хочу, чтобы наши отношения изменились, но я знаю, что это должно произойти. Я просто надеюсь, что это будет лучше, чем раньше. А не хуже.

— Что ты там делал? — я спрашиваю: — Ты собираешься вернуться домой пораньше? Как там? Познакомился ли ты с кем-нибудь еще? Как твой куратор? Еда хорошая?

Все эти вопросы слетают с моих губ, и я на секунду останавливаюсь, думая, не спугнула ли я его.

— Все хорошо. Я еще не закончил программу, так что я буду здесь еще какое-то время, — он прочищает горло. — Итак, как у тебя дела?

— Ты с кем-нибудь познакомился? — я пытаюсь снова.

— Лил, — говорит он с болью. — Ты меня убиваешь. Как у тебя дела? На этот вопрос не так уж сложно ответить, правда? Просто дай мне что-нибудь.

— Я в порядке, — говорю я. — Что ты сейчас делаешь? Где ты? — я хочу нарисовать себе как он, а не чтобы тюрьма была фоном для нашего разговора.

— Я сижу на этом огромном оранжевом стуле, который выглядит как что-то из фильма про Остина Пауэрса. Он такой чертовски уродливый. А на прошлой неделе какой-то парень нарисовал на нем член цветным фломастером.

Я улыбаюсь.

— Ты сидишь на члене?

Я почти чувствую, как ухмылка растягивается на его лице.

— Ты бы нашла это забавным, — он делает паузу. — Я скучаю по тебе, любовь моя.

— Да? — мой живот сжимается.

— Да.

— Расскажи мне больше.

— Я пользуюсь телефоном учреждения в их комнате отдыха. Тут есть бильярдный стол, пара автоматов Fizzle, кресла-мешки и огромный телевизор, по которому всегда показывают ESPN (американский кабельный спортивный телевизионный канал). Большинство людей сейчас обедают, так что тут довольно тихо.