Рикошет (ЛП)

— Я не могу тебе лгать, Обри. Я не тот человек, которым ты меня считаешь. — Я сражался с ее взглядом, не отводя от нее глаз, но, черт возьми, она могла разрушить защиту человека. — Я знаю, что в твоей жизни случилось какое-то конченое дерьмо. Но оно не может быть хуже моего. Я хочу быть белым рыцарем, который отгонит все твои ночные кошмары, — наконец, разорвав наш зрительный контакт, я опустил голову. — Я был им раньше. Теперь во мне так много темноты, и я боюсь... — Черт, я даже не мог сказать слова, которые мучили меня последние пару дней.

— Ты ничего не боишься, Ник.

— Я боюсь причинить тебе боль, — кивнул я, смирившись с тем, что признался, что, в конце концов, станет меньшей болью для нее. — Ты права. После этого для меня ничего не останется.

Боковым зрением я мог увидеть, как она скрещивает руки.

— Так, это... касается того, почему ты выжидаешь. Последнее «ура», прежде чем ты отправишься устроить взрывное огнестрельное шоу, так?

Я не мог посмотреть на нее, не говоря уже о том, чтобы ответить на вопрос.

— Я ведь тоже не та женщина, которой ты меня считаешь. Ник, я не ищу белого рыцаря. Я наплевала на белых рыцарей давным-давно. — Она вдохнула от моего непробиваемого молчания. — Зачем ты удерживаешь меня? Почему не отпустишь меня, или еще лучше, почему ты не убьешь меня?

Ухмыляясь, я покачал головой на то, что превратилось в смехотворную мысль. Странно, как разум мог переходить из одного состояния в другое.

— Я, может, и долбанутый на голову, Обри, но я не смог бы убить тебя, даже если бы попытался. Не теперь.

— Тогда зачем удерживать меня здесь? Почему ты не освободишь меня?

— Я еще не могу.

— Почему? Черт возьми, скажи мне, почему! — Ее кулак опустился на столешницу, и я поднял взгляд. Несомненно, она чувствовала такое же состояние неопределенности, в котором я был подвешен. — Я устала слышать, что ты не можешь. Я хочу знать, почему ты не можешь! Я видела... — Она прочистила горло. — В твоей комнате. У тебя есть мои фотографии. Им минимум год.

Я нахмурился, услышав о вторжении, размышляя о том, как много она узнала о моей жизни, когда рыскала в моей комнате.

— Ты рылась в моих вещах?

— Мне нужны ответы. Мне нужно знать, какую роль я играю в этом, Ник.

— Алек хочет тебя оставить. — Я хочу тебя оставить. Я чувствовал себя эгоистичным ублюдком, более жестоким, чем любой из мужчин, которых я убил за последние две недели. Передо мной сидело красивое раненое создание, оказавшееся в моей маленькой темной клетке, умоляя меня о свободе. Свободе, которую я отказывался предоставить, потому что эгоистично жаждал чего-то большего. Больше, чем она.

— Для чего? Ты сам хотя бы знаешь? Я бесполезна для Майкла. Если ты думаешь, что выиграешь какую-то сделку века, предложив меня взамен, ты ошибаешься! Ему насрать, если даже ты убьешь меня. Единственное, о чем он будет сожалеть, что не сделал этого сам! И если он придет к тебе за местью, это только потому, что ты подбил его на это. — Она подняла мой телефон со столешницы и пнула меня им в грудь. — Звони своему Алеку. Спроси его, чего он от меня хочет.

— Ты не понимаешь, Обри.

— Позвони ему.

— Я не могу...

Ее подбородок дрогнул с вызовом, чем я в какой-то мере наслаждаюсь. Благодаря его золотистым глазам, полным огня, черт меня дери, если я не почувствовал, что по моему телу пронесся поток. Огонь, что полыхал под кожей, превратил меня в сплошной гибкий провод от тикающей до взорвавшейся бомбы похоти.

— Тогда попробуй остановить меня, когда я уйду. — Она развернулась — длинные пряди волос заплясали вокруг плеч — и побежала прямо к двери, ведущей из кухни.

Я ринулся вперед, толкая ее спиной к стене, прижимаясь членом к ее сердцевине, пока она не почувствовала мою потребность в ней. Обхватив ее подбородок правой рукой, я зашипел, когда ее губы сжались. Черт побери, эти маленькие револьверные губки могли бы превратить меня во взорвавшуюся бомбу немедленного действия.

Я впился губами в ее губы и украл поток яростной ругани, которую она собиралась выплюнуть.

Обри пытаясь разорвать поцелуй. Бесполезно.

Потирание о нее медленными толчками утихомиривало приглушенный спор, вибрирующий напротив моих губ. Захватив ее волосы на затылке, я убедился, что она не смогла бы выскользнуть из моей хватки, и Обри сдалась, выгнув свое тело к моему.

— Хочешь правду? — спросил я. — Да, план был убить тебя вместе с Каллином, если он не пойдет на переговоры. Хоть я не собираюсь убивать тебя, но я также не собираюсь возвращать тебя обратно тому куску дерьма, что зовется твоим мужем. Но я не могу... отпустить тебя, пока что. — Скрипя зубами, я сжал кулак, которым удерживал ее за волосы. — Ты понимаешь? Я не могу.

В моих глазах, должно быть, четко и ясно читалась мольба.

За прозрачным щитом из слез ее глаза смягчились перед поражением.

— Да. Я понимаю. И это, пожалуй, делает меня такой же долбанутой на голову, как и ты.

Глава 39

Шеф Кокс