Рикошет сна

В кадре появляется дядя Коарг и какие-то незнакомые мужчины. Их видно через узкую щелку, словно Арчи прячется от них в шкафу или за занавеской. Мужчины рассаживаются вокруг игрового стола на восемь персон и ждут, пока прислуга удалится. Дело происходит уже в совершенно другом доме, но я не могу понять, где это. Потом спохватываюсь: судя по отделке стене, это именно та гостиная, из которой Арчи совершил вынужденную телепортацию в Ритрит. Только тогда она была обставлена убого и бессистемно, словно почти всю мебель из нее вынесли и продали (а может, сожгли). Сейчас же дорогая обстановка свидетельствует о том, что зажиточные хозяева не привыкли экономить на интерьере и любят при случае покрасоваться перед гостями.

— Итак, судя по накладным, мы перевозим зерно, — полувопросительно произносит один из гостей. Его руки лежат на коробке с игровыми принадлежностями, но он даже не пытается открыть ее — как и все остальные собравшиеся.

Зерно, зерно… Точно! Зерно — это последний, четвертый элемент из той мозаики, что сложилась на столе во время партии в удди-лронг с участием Арчи, после посыпания карт и фигур преображающей пылью. С остальными элементами — мертвым королем, выросшим и качественно изменившимся доходом и пулей — я вроде как разобралась.

— Да, зерно, — в знак подтверждения Коарг делает глубокий глоток виски. — Это самый надежный и безотказный способ. На контейнерах указано, что вскрытие навсегда испортит содержимое ящиков. Якобы зерна настолько чувствительны к параметрам влажности, освещения и насыщенности воздуха различными газами, что извлекать их из ящика дозволяется только в ангарах со специализированным микроклиматом — но никак не на таможне. Поверхностные сканеры же покажут, что ящики действительно наполнены зерном — заряды преображающих потенциалов почти не отличаются от зерна ни по форме, ни по размеру, ни по весу, ни по плотности.

— Да они же внаглую занимаются контрабандой! — по-тигриному рычит Грабабайт. — Вот бессовестные!

— Почему бы не настроить ворота так, чтобы избежать наземной перевозки? — спрашивает еще один из присутствующих.

— Идея столь же прекрасная, сколь и не новая, — откликается его сосед по столу. — Вот скажи мне, как ты это сделаешь? Мы пробовали десятки раз, но ворота работают только там, где они работают — и точка.

— А я вам говорил десятки раз, что идея намеренного разрушения протектного купола под видом катастрофы меня совершенно не устраивает, — продолжает бубнить тот, кто спрашивал про ворота. — Очевидно, что мы при этом мы потеряем пригодное для жилья и во всех отношениях удобное пространство. Но приобретем ли мы выгоду — это еще неизвестно. Отстроить купол заново не такая уж и большая проблема.

— Да, естественно — если на пути строителей не встанут дополнительные энергоэкологические преграды, — хихикает самый пожилой из собравшихся. — А они встанут, это я вам обещаю. Мои подчиненные уже разработали суррогатную имитацию радиационного заражения, которую мы разместим и будем поддерживать на территории, ранее находившейся под куполом — прежде всего по его периметру. Это будет простой, дешевый и эффективный способ отпугнуть от интересующей нас зоны нежелательных сторонних наблюдателей и удерживать на солидной дистанции не только их самих, но и все их приборы и инструменты.

— Какова вероятность того, что независимая экспертиза установит — как бы так выразиться — неподлинность радиационного поля?

— Нулевая, — категорически отрезает старичок. — Ты пытаешься исходить из того, что все люди в мире мыслят, как карнавалеты. А они совершенно не такие, пойми. Им свойственно видит в любом объекте только буквальность и тождество самому себе. Пластичность и переменчивость материи видится им парадоксом, исключением из правил, статистической погрешностью. Узнав о существовании радиоактивного слоя, они будут интересоваться не проверкой факта его подлинности, а его свойствами и качествами. Ни с каким другим подходом у не-карнавалетов я за всю свою жизнь не встречался, точка.

Удивительно, но я не ощущаю в Коарге той родственной связи с Арчи, которую чувствовала во время своего невидимого визита на Ту Сторону, когда он обвинил племянника в шулерстве. Сейчас на проекции я наблюдаю просто некоего негодяя, который в силу случайных обстоятельств пересекся на жизненном пути с моим юным другом. Это смущает меня и тормозит скорость течения мысли.

— Сказалось ли на нашей цепочке поставок то, что в ней перестал присутствовать покойник? — равнодушно спрашивает джентльмен, сидящий к Арчи спиной.

— Абсолютно никак, — Коарг тянется к бутылке виски, чтоб плеснуть себе еще чуть-чуть. — Он выполнил свою часть миссии: обеспечил нашему делу облик, благоприятный в глазах общественности. Его чрезмерные восторги по поводу возможностей, которые открывает конверсия, несомненно, раздражали всех нас — но этого стоило потерпеть ради того, чтобы теперь мы не слышали от регулирующих органов ни единой нотки негатива в наш адрес.

— Как он погиб?

— Быстро и безболезненно: его пристрелил опытный наемник.