Рикошет сна

— Мы не в блокбастере живем, — Вильгельм бесцеремонно уселся в изножье кровати и обхватил мою лодыжку рукой, как коршун лапой — насест. — Нет и не может у нас быть такой ситуации, что один и только один избранный — избранный непонятно кем и за что — может спасти мир. Нет. Один ушел — второй пришел. Жизнь — это конвейер, который работает бесперебойно. И безотносительно того, какие детали по нему едут и какие рабочие его собирают.

Грабабайт поперхнулся на комоде. Меня же цинизм ментора не унизил — взбодрил.

— Промахнешься ты — поставим на твое место другого. Но будь любезна промахиваться, — Вильгельм повышал голос так, будто двигатель самолета рычит все громче и громче при движении по взлетной полосе, — а не так, чтоб двоих коллег с собой в чугунную кому утащить!

Меня дернуло, как от удара током.

— Что это вообще за ворота такие? Что за кома чугунная? — пробурлила я. Мой голос звучал, как кипящая на плите густая похлебка.

— Ворота — это дыхание Той стороны, — с набитым ртом ринулся объяснять Байт. — Только…

— Только о них толком никто ничего не знает. Особенно коты, — резко обернулся к Байту Вильгельм. Так резко, что даже мою лодыжку отпустил.

— Не жнает. Это прошто вешное дыхание, — подтвердил Байт, не жуя проглатывая кусок.

Та ли сторона, Эта ли — кот всегда был и будет на одной и той же стороне. На моей.

Вильгельм замахал на него рукой так, будто тот муха и его можно прогнать.

— Замолчи. Дай по-человечески объясню. Человек, застрявший в неподвластных слоях, для обитателей Этой стороны выглядит как человек в коме. Он не жив и не мертв, он потерялся в вечности. Способности его контакта с Этой стороной точно неизвестны и весьма индивидуальны. Кто-то способен видеть, что происходит вокруг него — а потом рассказать об этих событиях. Кто-то бродит по Той стороне, не обращая внимания на Эту. Кто-то не видит и не помнит ничего.

— Я могу высказать свою версию? То, что знаю я? — Байт ошеломительно быстро доел свою «экстренную мисочку» и уже вытирал мордочку о положенное рядом полотенце.

— Говори, — вздохнул Вильгельм. — Непросто курировать наиболее талантливых учеников. Они всегда самые проблемные. Каждый день стремятся нарваться на неприятности. С золотыми серединами легче — они и предсказуемее, и управляемее.

— Ворота — это дыхание Той стороны, — приступил Байт. — Они непрерывны. Их существование нужно, чтобы подпитывать Ту сторону аналогом того, что для людей является кислородом. Но им нужны и сторонние ресурсы. Они отвампиривают тех, кто позволил им заключить себя в них. Моя сертификация позволяет мне осуществлять приемы базовой реанимации пленников, и…

— Себя не похвалишь — другие не догадаются, — согласился Вильгельм. — Это редкий навык. Лучше котов им владеют только смурселы. Но, конечно, спасибо тебе за то, что прыгнул на Стеллу и расцарапал ее.

Где расцарапал? Я посмотрела на свою левую руку и увидела на ней некое подобие розы ветров — нарисованной царапинами.

— Реанимационное клеймо. Твой кот обладает навыками примерно на уровне фельдшера, но мечтает повысить квалификацию. Правда, Граба?

Питомец на комоде с энтузиазмом закивал и ответил:

— Раньше не хотел — а как только ты сказал, я сразу захотел.

— Ты подарил мне кота потому, что знал, что мне иногда будет требоваться такая пушистая нянька? — сообразила я.

— Не иногда, а часто. Слишком часто, — признался ментор. — Я ж не могу все время за тобой носиться. Мне надо заботиться и о других учениках и сотрудниках Ритрита. А Грабабайт — твой личный сторожевой кот.

— Чугун кушает тех, кто нарушил баланс, — продолжал пушистик. — Вы его нарушили при построении дуги. Твой удельный вес превышал сумму веса двух других участников. На тебя накатили не совсем позитивные эмоции, и ты пошла на дно. Для Джу и Эйрада вытянуть тебя обратно было бы все равно что тебе поднять голыми руками со дна морского якорь от потонувшего лайнера. Когда они окрепнут в своем мастерстве, такого уже не будет повторяться.

— Кто такие смурселы, кстати? — мне хотелось увести тему разговора от своей оплошности.

— Обитатели Приграничной, Серой и Черной зон Той стороны, — коту неприкрыто нравилось делиться информацией о своей родине. — В Черной зоне они мутировали, превратились в подобие хищных животных. В Приграничной и Серой — существуют такими, какими их создала природа. Этих существ по мифологии Большой земли изображают как троллей. Но тролли злые подлые, в то время как смурселы…

— Ни фига не умеют себя прокормить и лижут галлюциногенную паутину, — вмешался ментор. — Когда паутина кончается, бегут в народ, оказывать платные услуги. Жгут аромалампы, свистят в дудки возрождения кармы. Пока они маются этой дурью, созревает очередная порция паутины — и они несутся снова лизать. Еле успевают себе лапти и углегальку для очага купить.

Грабабайт поднял лапу и совершенно человеческим движением кинул в Вильгельма кусок рыбы в желе из мисочки. Не все, оказывается, доел — сохранил на крайний случай орудие метания.