Рикошетом в грудь

— Потому еще раз спрашиваю: за что ты Кате столько зла желаешь и сделать хочешь? Я ведь не забыл и того, как ты ее споить в первый вечер в клубе пыталась, и точно же одну бросить планировала, или под кого-то подложить, — тут Гриша, конечно, больше наугад шел, но… хорошо уже ход мыслей этой сучки понял, казалось.

Ощутил, как у Кати рука дрогнула… Она об этом не думала. Сильнее пожал холодные пальцы, даря жене и свое тепло, и поддержку, а сам давил взглядом, всей атмосферой наезжал на Леру, которую так и держал один из парней.

И что-то в этот момент в Валерии сломалось, кажется. Или, наоборот, как плеснулось злобой и яростью, каким-то больным возбуждением полыхнуло!

— Да ты мне всю жизнь испоганила, святоша липовая! — вдруг скривилась Валерия, уставившись на Катю.

И в ее глазах такая ненависть вспыхнула, что Грише поперек горла встало. Придушить захотелось, чтоб никто не смел на его жену так смотреть! Но собирались же выяснить…

Катя крепче в его руку вцепилась, но и звуком не выдала реакции, ни на полшага не отступила. А Леру уже понесло!..

— Я бы замуж вышла еще в университете за Макса, если бы не ты! — прошипела с настоящей злобой, тяжелой, пульсирующей. Парни-охранники, и те скривились. — У нас даже бабушки в соседних селах жили, мы бы к ним на выходные проведывать ездили, удобно же… А все ты! Он и не замечал меня за тобой!

— Кто? — вдруг с искренним удивлением спросила Катя.

Гриша обернулся, не поняв этой растерянности в голосе, но жена, чудилось, реально не понимала, о ком речь ее «подруга» ведет.

— Что за Макс? — нахмурившись, переспросила. И звучало так, словно Катя все еще не верила, что Лера все это серьезно говорит. А ту уже прорвало!

— Ты всегда его не замечала, не обращала внимания на людей вокруг абсолютно, а он никого, кроме тебя, не желал видеть! — рявкнула Лера в ответ, то ли за себя в обиде, то ли за парня того неизвестного, фиг разберешь. — Даже когда я с ним переспала, он мне только про тебя и говорил, рассказывал, какая ты умная и классная… Каждый день меня трахал, а по тебе сох, сучка! — выплюнула, словно змеюка, бессмысленно надеющаяся ядом из зубов до Кати доплюнуть.

А жена его… все такой же удивленной выглядела.

— Я, вообще, не помню, кто это, — заметив, что Гриша смотрит, тихо призналась. — Я точно ни с каким Максом не встречалась. Да и просто… не помню. Были, наверное, на курсе, но я… Не помню, — повторила вновь, как ошарашенная, покачала головой.

— Конечно, куда тебе!!! Ты же не такая! — тут же влезала Лера, будто слова Кати ее правоту подтверждали.

Хотя Грише показалось, что этой твари уже и заткнуться бы можно. Он уже как бы все понял для себя. Гадко стало. А что уже за Катю говорить — мог представить, насколько ей это все отвратительно слушать.

— Ты же спала тогда только с заведующим хирургии, чтоб тебя оставили на интернатуру там. Дни и ночи в больнице пропадала! Думаешь, я не знала или не понимала, каким путем ты распределение в столице получила, когда меня и со всеми связями не смогли устроить? — глянула на Катю с настоящей ненавистью. — Я так Максу и сказала, еще надеялась, что он… Но со мной ему только трахаться удобно было, видите ли, а жениться… Нет, он на тебе хотел, но ты и не видела… — Лера под ноги себе попыталась уставиться, будто до сих пор обижена на того парня. Но охранник крепко держал.

— Я работала, Лера! Днями и ночам! Хваталась за любую практику и операцию, за любую перевязку и самые муторные случаи, а не ноги раздвигала перед каждым встречным! — с настоящей обидой, отрезала Катя, будто правду пыталась донести. Задело ее крепко…

Блин! Хотелось в охапку сгрести и вытащить из этой подсобки, в душ затянуть, чтоб от этой грязи отмыть. Зацеловать, чтоб и думать про дуру эту забыла.

— Но ты, похоже, по себе судить привыкла, — как-то тяжело и с обидой закончила его жена тем временем.

— Я что, идиотка, по-твоему, поверить, что ты такая вся из себя пушистая и белая? — фыркнула Валерия все с той же ненавистью. — И с Владом та же история повторилась, ты всех нормальных динамишь! Ищешь свою выгоду только, цепляешься за тех, кто побогаче и протолкнуть тебя дальше может, — тут эта сучка на него глянула, тоже щедро одарив своей яростью. На что Гриша лишь цинично усмехнулся. — Да! Я хотела, чтобы ты тут напилась, отрубилась, знаю же, как тебя от алкоголя ведет сразу, и нашелся бы кто-то, кто показал бы, где твое место… Чтоб поимели тебя, а еще — толпой лучше! Потому что нечего строить из себя такую правильную, когда сама…

— Хватит! — шо рубанув, отрезал Гриша категорично и с гневом.

Потому что самому до тошноты противно. И точно достаточно. Больше не собирался позволять своего ангела оскорблять, пусть и ради того, чтоб разобраться.

Да и что тут выяснять еще? И так все ясно уже. Ну и этой твари доказывать что-то — бессмысленно. Права Катерина: та по себе судит людей вокруг и их мотивы, ей не понять ни хорошего честолюбия, ни готовности пахать до утра, ни заботы о людях.