Рикошетом в сердце

— Тебе-то что, Глеб? Ложись спать. Посидит до утра твоя девица в темнице, утром приедем вызволять. А за что забрали-то? — Голос друга стал бодрее, видимо, он все-таки проснулся.

— Серенаду пела… под окном…

— Хм, — Глеб слышал, как друг смеется в трубку, — ну, так пусть тот, кому пела, ее и выручает.

— Она мне пела.

— Приезжай ко мне, что-нибудь придумаем.

Глеб подумал, что служебный автомобиль он оставил под окном явно на удачу. Через несколько минут он уже был у подъезда общежития, в котором жил Вадим.

— Глеб, я поражен. — Вадим сел к нему в машину. — Ну и безбашенная у тебя девчонка. Чем же ты ее так ублажил? Я тебе завидую — мне никто серенад не пел… дифирамбы пели, а серенады — нет. Ну ее, эту Аллу, соседка явно не даст тебе скучать.

Глеб в ответ промолчал. То, что подобные шутки доставляют ему кучу хлопот, он не стал говорить. Видимо, Оксане нравилось откалывать такие номера. Она рвет цветы с клумбы в парке — он платит штраф. Она поет серенады под окном — он полночи должен ездить искать ее. Заскучаешь тут.

Оксану отвезли в отделение в другом районе. Вадим долго объяснял заспанному дежурному, что за девушку они ищут и что ее нужно немедленно освободить, так как задержали ее по ошибке.

— Слушай, начальник, будь другом, отпусти девчонку, ну, спела она, ясное дело — не Пугачева… Никто же не умер. Все молодыми были.

— Она была пьяна.

— Так молодая еще — не рассчитала. Студентка. Еще и закрыли ее, поди, в клоповнике с ночными бабочками.

Дежурный отвел Вадима с Глебом к Оксане.

— Глеб! — Девушка бросилась к решетке и сквозь прутья обняла парня. — Ты пришел за мной.

— А-а, — дежурный посмотрел на парня, — так это и есть тот самый Глеб, который обязательно придет, и нам всем тут мало не покажется?

— Да, — Оксана с вызовом посмотрела на мужчину, — это он. Это мой Глеб!

Глеб закатил глаза и мысленно вздохнул — Оксана собственноручно усложняла свое и без того непростое положение. Еще и его приплела зачем-то… И что теперь делать?

— Отпустите ее. — Попросил Вадим пожилого мужчину рядом.

Тот еще несколько минут искал ключи и отпирал замок.

— На выход, скандалистка.

— Эй, я никуда не пойду без моего друга. — Оксана присела рядом с Русланом.

— Выходи немедленно. — Глеб начинал терять терпение.

— За что его задержали? — Спросил дежурного Вадим.

— Да черт его знает. Он с ней был… Эй, Ромео, — обратился он к Руслану, — выходите оба.

Пока Глеб развозил Вадима и Руслана по домам, Оксана заснула на заднем сидении машины. Когда он на руках нес ее домой, девушка снова пыталась что-то ему спеть, но, встретив сердитый взгляд, умолкла и уткнулась в его плечо.

В спальне Глеб уложил девушку на кровать, его руки расстегнули пуговку ее джинсов и потянули их вниз. Оксана попыталась, выгнувшись, помочь ему, но неловкие движения только тормозили процесс. Стянув джинсы, парень снял с нее кофточку. Оставшись только в белье, девушка притянула к своей груди его руки.

Она была совершенно пьяна.

— Глеб, — она гладила его плечи и тянула его на себя, томно шепча, — возьми меня.

— Спи давай, никуда мы не едем. — Ответил тот фразой из анекдота, потом укрыл ее одеялом и лег рядом. Ему нравилось засыпать рядом с ней — привычка, грозящая перерасти в потребность.

Утром Оксана проснулась с раскалывающейся головой и муками совести за вчерашнее происшествие. Глеб, наверное, на работе. Вот угораздило-то вчера. А где Света, интересно? Вчера ее охмурял один давний поклонник, так что, можно предположить, что она до сих пор еще не вернулась.

— Ну что, пьяница, как дела? — Глеб вошел в комнату со стаканом воды в руках.

— Пло-охо… А ты чего не на работе? — Девушка потянулась за водой.

— Зато вчера было хорошо, да? — Он присел на кровать.

— Угу. Что с работой-то? — Повторила девушка свой вопрос.

— Выдалась свободная минутка, вот и заскочил домой проверить, жива ли ты.

— Глеб, прости меня, не знаю, что вчера со мной случилось.

— Перепой у тебя вчера случился и еще этот… Руслан, мать его.

— Ты ревнуешь? — Оксана удивленно смотрела на него.

— Он мне не нравится, мутный какой-то.

— Он меня всего лишь проводил. А ты все же ревнуешь. — Девушка упала на подушку и закрыла глаза.

— А с чего бы это мне ревновать? Ты сегодня ночью та-а-акое вытворяла, немецкое кино отдыхает: «Давай, Глеб! Ты великолепен, Глеб! Еще Глеб!» — Попытался он изобразить охрипший от страсти голос.

— Не помню такого, извращенец, — пробормотала Оксана и натянула одеяло на голову.