Рикошетом в сердце

Каждый раз, открывая дверь квартиры, Глеб клялся себе, что пришел к Оксане в последний раз, что сейчас он скажет ей все, а потом она уйдет… Конечно, уйдет. И он больше никогда ее не увидит. Но, встретившись с ней, посмотрев в любящие глаза, Глеб думал только о том, что имеет право еще раз окунуться в этот омут. Окунуться в ее любовь. А поговорит он с ней завтра. И каждый раз он забывал обо всем в ее объятиях.

Глеб не мог лишить себя этих последних минут счастья с ней. Хотя понимал, что все это напоминает медленную ампутацию. Как если бы ему без наркоза отнимали часть него медленно и, делая постоянные передышки вместо того, чтоб покончить со всем одним точным разрезом.

Понимал он и то, что с каждым визитом растягивает мучения Оксаны. Девушка не знала, какой из них будет последним. Наверняка эта неизвестность была пыткой для нее.

Понимал, чувствовал, с какой обреченностью она отдавалась ему, все знал и ничего не мог с собой поделать.

— Глеб, — вкрадчивый голос Аллы вырвал его из размышлений, — ты где витаешь в последнее время?

Он сидел на тетушкиной кровати, спустив ноги на пол, и, запустив ладони в свои волосы, разглядывал, как пальцы постукивали по темному паркету. Не дождавшись ответа, Алла обняла его сзади и прижалась щекой к его спине.

— Глеб… Что ты молчишь все время? Что с тобой?

— Ничего, — он погладил ее руки, обнимающие его, — все хорошо…

Девушка встала с кровати, присела перед Глебом на колени, взяла его руки в свои и посмотрела в глаза.

— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь.

— Правда?

— Ну, конечно. — Алла ласково улыбнулась и прижала его ладонь к своей щеке. — Конечно, понимаю. Ты волнуешься, здесь ведь твой дом, твои друзья, а я везу тебя далеко. Очень далеко. Но поверь, Глеб, дорогой, скоро ты забудешь об этой провинциальной дыре. Если бы ты видел Питер. Это прекрасный город, такой красивый… У нас квартира на Невском. Ты через неделю не сможешь понять, как ты, вообще, здесь мог жить, и больше никогда, поверь мне, никогда не захочешь вернуться сюда. Мы будем счастливы, летом мы поженимся. Тебе не стоит переживать.

— Да, конечно, ты совершенно права. Прости, я просто… Не знаю, что со мной — волнуюсь перед отъездом. Я нигде не был, кроме Новосибирска, где мы учились, и никогда не летал на самолете…

— Вспомни лекцию про фобии, милый, и постарайся себе помочь… или тебя к психологу отвести?

— Нет… не нужно. — Глеб поднял девушку за локти и прижал к себе. — Спасибо, что бы я без тебя делал? Может, переквалифицируешься?

— Знаешь, я тебе вот еще что скажу — так как через два дня мы уезжаем, можешь идти к своему другу, Вадиму, и провести с ним столько времени, сколько посчитаешь нужным… в пределах ближайших суток, конечно же. Считай это своим мальчишником, на который он не сможет прийти.

— Я так и сделаю.

— А я не буду тебе мешать. Только на самолет не опоздай. Кстати, заедь за билетами. Я их заказала по телефону, сегодня нужно забрать.

Алла ушла в душ. Значит, он сможет остаться у Оксаны до утра. В последний раз. Завтра он уйдет от нее навсегда.

Но Алла права — новая жизнь сотрет воспоминания о ней.

Глеб не хотел идти к Вадиму. Несколько дней назад он познакомил его с невестой. И сразу понял, что тот не одобряет его выбор. Было ясно, что Алла и Вадим друг другу не понравились. Девушка, конечно, вела себя вежливо, но холодно — воспитание обязывает, Вадим не старался ей понравиться, а Глеб, наблюдая за ними, вспоминал, как легко и непринужденно общались между собой его друг и Оксана.

И сейчас он боялся, что Вадим начнет убеждать его в том, что он ошибается.

Но хочешь не хочешь, а проститься с другом нужно.

Как ни странно, Вадим ничего не сказал ему об их последнем визите. Только выразил надежду, что Глеб все-таки сможет найти себя в той новой жизни, к которой он так стремится.

— Вадь, а ты приедешь на мою свадьбу?

— Нет, Глебка, — Вадим грустно улыбнулся в ответ, — у меня работы много. Меня повысить скоро должны. Я не смогу, извини. Но открытку обязательно пришлю.

— Кто же будет моим свидетелем?

— Кто-нибудь из твоих новых друзей. Они ведь обязательно появятся.

Вадим замолчал и посмотрел в окно.

— Оксана уже знает? — Спросил он, не поворачиваясь. Не услышав ответа, тихо добавил, — конечно, не знает.

— Вадь, — Глеб поднялся со стула, на котором сидел, — мне пора.

Крепко пожал протянутую ладонь друга и ушел. От Вадима Глеб поехал в авиакассу, а потом направился к Оксане.

— Глеб, — открыв дверь, девушка встревожено вглядывалась в его лицо, — что с тобой?

— Ничего. — Он стоял на пороге и смотрел на нее, стараясь сохранить в памяти ее образ.

— Ты странный какой-то… Что-то случилось? — она подошла ближе и, взяв его лицо в свои ладони, посмотрела в глаза.

Вместо ответа Глеб прижал ее к стене и поцеловал.

— Погоди, — Оксана вывернулась из его объятий, — в последнее время все наши разговоры ты заканчиваешь именно так. Что с тобой? Я же вижу — что-то не так.

— Все нормально, Оксана, правда. Пойдем, — он взял ее за руку и потянул в сторону спальни.

— Нет. — Девушка выдернула руку из его ладони и остановилась. — Сначала объясни мне.