Рикошетом в сердце

В последнее время парень стал скучать по родине. Нет, днем все было в порядке, и он понимал, что Питер — это навсегда. Но по ночам ему все чаще стал сниться родной город. Тихие улочки, скромные фонтаны, двухполосное движение на дорогах, дешевое такси… Он не волновался, это пройдет. Он же человек все-таки, не робот. И Алла, просыпаясь иногда посреди ночи в одиночестве, шла на кухню, где Глеб курил в обществе полупустой кофейной чашки, садилась рядом и рассказывала, что так бывает у всех, и она сама до сих пор иногда видит во снах родной Новосибирск. Она обещала, что потом сны будут реже и реже, пока не пройдут совсем. И тоска пройдет. Это все ночь виновата. Она всегда приносит с собой грусть и воспоминания.

Но Глеб продолжал скучать. По своей квартире, по хрустящей морозом зиме, по родным местам, по Вадиму. Он не звонил другу, не желая бередить себе душу этими разговорами, а потом однажды понял, что даже если позвонит, им не о чем будет поговорить.

Просыпаясь в постели рядом с Аллой, после очередного сна, Глеб подолгу восстанавливал в памяти события последних месяцев, а иногда просто подолгу не открывал глаз, представляя, что он дома.

Откуда все это лезло в его голову, он понять не мог, но всеми силами пытался оттолкнуть ненужные воспоминания, затолкать их подальше, закрыть на замок, сохранить в себе, никогда не доставать из глубин своей памяти на свет Божий.

И, наверное, он зря купил эти билеты. Зачем это было нужно? Сам себе ведь хуже сделает.

Когда парень шел к машине он неожиданно услышал, как кто-то окликнул его по имени.

— Глеб, Глеб, — услышал он звонкий женский голос.

Глава 13

— Глеб! — Он остановился и медленно обернулся.

В двух шагах от него стояли посреди улицы парень и девушка. Видимо, кричала именно она. И не ему, а своему спутнику, который сейчас крепко обнимал ее и прижимал к себе. Нужно было ехать, но почему-то Глеб не мог шевельнуться и наблюдал за влюбленными. Девушка в этот момент сказала что-то парню. Глеб не слышал что, но по выражению ее лица, по взгляду внимательных глаз догадался, что, видимо, пришло время признаний. Парень вместо ответа оторвал ее от земли и поцеловал так, словно они встретились после долгой разлуки.

Глеб смотрел на них, испытывая смутное сожаление, как будто от него навсегда ушло что-то важное и нужное. Словно он вмиг постарел на целую жизнь и стал всего лишь зрителем, которому недоступны все эти искренние эмоции, царящие на сцене.

Когда он в последний раз испытывал такие ощущения, целуя Аллу? А когда он, вообще, в последний раз целовал Аллу? Целовались они теперь только во время редкого секса. И уж, конечно, поцелуи их были лишены даже оттенка подобных переживаний.

«А голос у нее вовсе и не похож на Оксанин, — думал Глеб, вливаясь в поток машин, — примерещится же…»

А ведь в первое мгновение он именно так и подумал. Это было так логично — мюзикл, женский голос, зовущий его по имени… Это не она, это всего лишь его разыгравшаяся фантазия.

Вечером он предложил Алле пойти с ним в театр.

— Что за театр? — Девушка задумчиво разглядывала билеты. — Мюзикл, что ли?

— Тебе же нравятся мюзиклы. Тем более, мы уже давно никуда не ходили вдвоем. Пойдем?

— Давай сходим. А откуда такой интерес? Это вроде бы не твой жанр.

— Я видел эту постановку дома, хочу сравнить. Да и с тобой побыть хочу.

— Хорошо, буду готова через двадцать минут. — Алла пошла собираться.

* * *

— Глеб, — он повернулся к Алле, — ты что, не слышал, о чем я тебя спросила?

— Прости… Повтори, пожалуйста.

— Тебе интересно?

— Конечно. — На самом деле, ему было совершенно неинтересно. Постановка была другой, вот и все, что он успел понять. А потом память унесла его далеко, и перед глазами стояло совсем другое действие.

Он вспоминал провальный танец Оксаны и все, что за ним последовало. Он вспоминал, как они уезжали из клуба на такси, разгоряченные танцами, алкоголем и безумным желанием близости. Как в такси он впервые прикоснулся губами к нежной коже ее груди, одновременно поймав любопытный взгляд водителя в зеркале заднего вида.

Глеб зажмурился, пытаясь прогнать ненужные воспоминания прочь из своей головы.

— Глеб, — на его руку легла ладонь Аллы, — что с тобой, поспать собираешься?

— Нет-нет, все в порядке. Тебе нравится?

Алла неопределенно повела плечами.

— Музыка слишком громко играет, а так ничего… Интересно даже.

Парень попытался сосредоточиться на мюзикле и не отвлекаться больше на сравнения и воспоминания, но прошлое лезло в голову, воспроизводило в памяти картинки дней и ночей, что он провел в объятиях Оксаны. Ее голос, ее взгляд, каждое движение тела.

Глеб повернулся к сидящей рядом с ним Алле и внимательно посмотрел на нее.

— Да? — Девушка заметила его интерес.

— Ничего. — Он отвернулся и снова, сделав вид, что наблюдает за актерами, погрузился в свои мысли.