Рикошетом

Брэд поймал мой взгляд и ободряюще кивнул. Он знал, почему я сделал то, что сделал. После прошлой ночи мне нужно было показать команде, что я все контролировал, что я держал себя под контролем. Каллум был главным игроком, лучшим другом моего брата. Но я не собирался пресмыкаться у ног Джеймса. У него были свои собственные демоны, свои собственные ошибки, которые он должен был исправить. Может быть, мне следовало смутиться из-за того, что я вступился за Калли, но, по правде говоря, я не чувствовал ничего такого.

Я чувствовал угрызения совести за то, как все сложилось между нами с тех пор, как она приехала в СУ.

Но я не знал, как это исправить – если мне вообще следовало пытаться это исправить.

Она ясно дала понять, что больше не хочет иметь со мной ничего общего, и я не мог ее винить. Но все это казалось еще неразрешенным. И я не мог не вспомнить вчерашние слова Мэверика о том, что я не смогу избегать своего прошлого.

Потому что я знал, что он был прав, я знал, что однажды прошлое вернется и даст мне пинка под зад.

Это уже произошло.

_______

В понедельник утром тренер Бакстер вызвал меня в свой кабинет.

Я не ожидал встретить там Каллума.

– Присаживайся, сынок, – холодно сказал он.

– В чем дело, тренер?

– Не хотите рассказать мне, что, черт возьми, произошло в пятницу вечером?

Я подавил стон. Я должен был догадаться, что кто-нибудь проболтается ему.

– Каллум? – он пригвоздил тяжелым взглядом парня, спокойно сидевшего рядом со мной.

– Это было недоразумение, тренер.

– Недоразумение? – его губы скривились в неодобрении. – Зак, что ты можешь сказать в свое оправдание?

– Мы просто дурачились, тренер. Все вышло из-под контроля.

– Дурачились, говорит он, – тренер снял бейсболку «Скорпионов» и провел рукой по своим почти седым волосам. – Ты думаешь, я идиот? Вы оба приходите сюда с таким видом, будто провели десять раундов с Рокки Бальбоа¹⁵, а я должен закрыть на это глаза? – он усмехнулся. – Этого не будет, господа.

– Тренер, да ладно, мы...

– Прекрати, Джеймс. Тебе нужно навести порядок в своем дерьме, сынок, прежде чем ты позволишь ему испортить твой выпускной год. Я знаю, что сейчас все сложно, – он облокотился на стол и сцепил пальцы. – Вот почему нам нужно держаться вместе, а не отдаляться.

– Этого больше не повторится.

– Чертовски верно. Я записываю вас обоих в молодежный проект «Следующие шаги».

– Тренер... – начал было протестовать Каллум.

– Прекрати, сынок, я уже позвонил. Ты отчитаешься перед Фреей Дженкинс завтра после занятий. Совершил преступление, расплачивайся.

– Это ерунда, тренер, – запротестовал я, но он пронзил меня жестким взглядом.

– Я ожидал лучшего. У вас двоих есть проблемы, которые вам нужно уладить, делайте это не на глазах у всех, чтобы не повлиять на репутацию команды. А теперь убирайтесь с моих глаз, – он раздраженно отмахнулся от нас.

Мы оба выскользнули из его кабинета в полной тишине.

– Послушай, Каллум, я...

– Оставь это, – он бросил на меня взгляд, горящий презрением. Я не знал, злился ли он на себя, на меня или на нас обоих. Но, как и я, Каллум был поглощен тьмой. Я не собирался быть тем, кто попытается вытащить его оттуда, мы не были подходящими людьми друг для друга. – Просто сделай мне одолжение и держись от меня подальше, – Каллум пронесся мимо меня, но оглянулся, прежде чем исчезнуть в раздевалке. – И держись, блядь, подальше от моей сестры.

Глава двадцать первая

Калли

– Калли, заходи, – Фрея жестом пригласила меня присесть. – Как ты? Как прошел тренинг в воскресенье?

– Было здорово. Я с нетерпением жду начала работы, – мне нужно было отвлечься. Мне нужно было сосредоточиться на чем-то, кроме дыры в животе.

То, что Зак узнал о моей маме, все изменило. Ему было не все равно – этот засранец пытался вести себя так, будто ему не все равно, и это совершенно сбило меня с толку.

– Что ж, мы рады, что ты у нас есть. Ты хотела бы услышать хорошие новости или хорошие новости?

– Хорошие новости, – я осторожно выдохнула.

Она щелкнула пальцами и указала на меня.

– Правильный ответ.

Я улыбнулась.

– У нас в проекте появилась новая девочка. Жасмин. Настоящая упрямица, если судить по ее досье. Но в последнее время ребенку пришлось нелегко. С восьми лет она разрывалась между опекой матери и отца. Плохая посещаемость школы. Учителя говорят, что у нее низкая самооценка, отсутствие мотивации, и она всеми возможными способами пытается привлечь к себе внимание.

– Сколько ей лет?

– Четырнадцать. Она в девятом классе.

О боже.

Девочка на пороге превращения в девушку, полная бушующих гормонов и эмоций.

– Вы уверены, что я тот человек, который сможет быть для нее наставником? – потому что теперь, когда я сидела здесь, я не была так в этом уверена. Что, если я ей не понравлюсь? Или она не захочет общаться со мной?

– Тот факт, что ты только что задала этот вопрос, как раз и объясняет, почему ты тот самый человек, Калли. Жасмин нужен кто-то, кто понимает, каково это. Ей не нужно, чтобы еще один взрослый говорил ей, что у нее голова на плечах для того, чтобы лучше соображать.