Рикша-призрак

В один прекрасный день, надеюсь, что я умру в Воротах. Перс и мадрасский житель сильно сдали. Им теперь требуется мальчик, чтобы зажигать трубки. Я свою всегда раскуриваю сам. Должно быть, ещё увижу, как их вынесут ногами вперёд. Но едва ли мне пережить Мемсахиб или Цин-Лина. Женщины дольше выдерживают чёрное курево, а в жилах Цин-Лина недаром течёт кровь старика, хотя он и курит дешёвый товар. Торговка знала за два дня вперёд, что пришёл её конец, и померла она на чистой циновке с хорошей подушкой, и старик повесил её трубку как раз над самым божком. Сдаётся мне, что он всегда был расположен к ней. Но браслеты-то её все-таки присвоил.

Хотелось бы мне умереть так, как умерла торговка — на чистой, прохладной циновке, с трубкой хорошего курева в зубах. Когда почувствую, что пришла пора, я попрошу Цин-Лина дать мне то и другое, а он за это может получать мои шестьдесят рупий один месяц за другим, сколько его душе угодно. Тогда я улягусь спокойно и уютно и буду смотреть, как чёрные и красные драконы сойдутся в последней великой битве; потом…

Ну, да это неважно. Ничто не представляется мне особенно важным, хотелось бы только, чтобы Цин-Лин не подмешивал отрубей в чёрное курево.