Рилла из Инглсайда

— Есть. В июле я получила от него письмо, — сказала Рилла. — По его словам, как только он узнал о смерти жены и о том, что я взяла ребенка — его известил обо всем мистер Мередит, — сразу же написал мне, но, поскольку его письмо до сих пор остается без ответа, он начал думать, что, возможно, оно затерялось в пути.

— Ему потребовалось два года, чтобы начать так думать, — презрительно заметила Сюзан. — Некоторые люди думают очень медленно. Джим Андерсон до сих пор не получил ни царапины, хотя провел уже два года в окопах. Дуракам всегда везет, как говорит старая пословица.

— Он написал с большим чувством о Джимсе и о том, что хотел бы его увидеть, — сказала Рилла. — Так что я ответила ему и рассказала все о малыше и послала его фотографии. На следующей неделе Джимсу исполнится два года, и он просто прелесть.

— Прежде ты не особенно любила младенцев, — заметила кузина София.

— Я и сейчас люблю абстрактных младенцев ничуть не больше, чем прежде, — честно призналась Рилла. — Но я люблю Джимса и, боюсь, была далеко не так рада, как следовало бы, когда из письма Джима Андерсона узнала, что он жив и здоров.

— Неужто ты надеялась, что его убьют! — вскричала кузина София, явно ужаснувшись.

— Нет-нет! Я просто надеялась, миссис Крофорд, что он так и не вспомнит о Джимсе.

— И тогда твоему папаше пришлось бы нести все расходы по воспитанию этого ребенка, — с упреком взглянула на нее кузина София. — Вы, молодые, ужасно легкомысленны.

В этот момент в комнату вбежал сам Джимс, такой розовый, кудрявый и милый, что даже кузина София не могла не сделать ему заслуженный комплимент.

— Он теперь выглядит очень здоровым, хотя румянец у него, пожалуй, чуточку слишком яркий… напоминает, так сказать, чахоточный. Когда я увидела его на следующий день после того, как ты привезла его сюда, мне и в голову не приходило, что ты возьмешься его растить. Я, право, не думала, что ты на такое способна. Я так и сказала тогда жене Альберта, когда вернулась домой от вас. А жена Альберта, помню, говорит мне: «Рилла Блайт способна на большее, чем тебе кажется, тетя София». Именно так она и сказала. «Рилла Блайт способна на большее, чем тебе кажется». Жена Альберта всегда была о тебе хорошего мнения.

Кузина София вздохнула, словно подразумевала, что жена Альберта была одинока в этом своем мнении. Однако кузина София имела в виду совсем не это. Она, насколько это было возможно при ее неизменной меланхолии, испытывала довольно теплые чувства к Рилле; но энтузиазм молодежи следовало сдерживать. Если этого не делать, общество будет деморализовано.

— Помнишь, как ты возвращалась босиком домой с маяка ровно два года назад? — шепотом поддразнила Риллу Гертруда.

— Как не помнить! — улыбнулась Рилла; а затем ее улыбка постепенно стала мечтательной и рассеянной. Она вспомнила кое-что еще… тот час, что провела тогда с Кеннетом на песчаных дюнах. Где-то Кен в этот вечер?И Джем, и Джерри, и Уолтер, и все остальные юноши, которые танцевали под луной на мысе Четырех Ветров в тот веселый, полный смеха вечер… их последний счастливый, ничем не омраченный вечер, — где они? В грязных окопах на Сомме, слышат рев пушек и стоны раненых вместо мелодий скрипки Неда Бэрра, видят вспышки осветительных снарядов вместо серебряных отблесков на синеве родного залива. Двое из них спят вечным сном под маками Фландрии: Алек Бэрр из Верхнего Глена и Кларк Манли из Лоубриджа. Другие лежат раненые в госпиталях. Но пока ничего не случилось ни с сыновьями мистера Мередита, ни с сыновьями доктора Блайта. Казалось, они были неуязвимы для пуль и снарядов. Однако привыкнуть к тревоге ожидания невозможно, и она оставалась все такой же мучительной, несмотря на то, что война тянулась уже много недель и месяцев.

— Если бы это было что-то вроде лихорадки, то, учитывая, что они не заразились в течение двух лет, мы могли бы сделать вывод, что у них иммунитет, но тут совсем другое дело, — вздыхала Рилла. — Опасность точно так же велика и так же реальна, как в самый первый день, когда они попали в окопы. Эта мысль изводит меня каждый день. И все же я не могуне надеяться, что, раз до сих пор с ними ничего не случилось, они и впредь останутся невредимы. Ох, мисс Оливер, хотела бы я знать, какое это будет ощущение, когда, просыпаясь утром, уже не будешь бояться новостей, которые может принести день? Почему-то сейчас я не могу даже вообразить этого. А ровно два года назад, в такое же утро, я проснулась, думая о том, какой восхитительный подарок принесет мне новый день. Вот они и прошли, те два года, которые я тогда надеялась заполнить удовольствиями и весельем.

— А ты променяла бы… теперь… минувшие два года на два года, заполненные удовольствиями?