Рим или смерть

В 1982 году исполнилось сто лет со дня смерти Джузеппе Гарибальди, народного героя Италии, образ которого неизменно привлекает и волнует молодое поколение нашей страны. Но в последнее время книги о Гарибальди стали редкостью, и повесть Л. Вершинина «Рим или смерть» удачно восполняет этот пробел.

В повести описаны в основном всего несколько месяцев из жизни Гарибальди – оборона Римской республики в 1848 – 1849 годах. Все же, несмотря на краткость, достаточно яркое представление о Гарибальди книга дает. Автор смог показать его прямой и открытый характер, смелость, простоту, сумел передать напряжение последних дней обороны Рима, героизм его защитников.

Однако оборона Рима – это было только начало, только первый этап долгой и трудной борьбы Гарибальди за освобождение Италии. Борьбы, увенчанной победами, но знавшей и поражения, и потери многих близких ему людей.

Четыре тысячи человек выступили во главе с Гарибальди из Рима. И рядом с ним – его верная Анита. Верхом, как и он, коротко остриженная, в мужской одежде, чтобы не вызывать ненужного внимания. Отступление было нелегким. Вражеские войска – австрийские, неаполитанские, испанские – окружили Гарибальди со всех сторон. Но он сумел избежать бесчисленных западней, преодолеть немыслимые трудности. Вот только людской слабости преодолеть не смог. Некоторые не выдержали тягот отступления – дезертировали. Отряд таял на глазах.

В конце концов Гарибальди все же удалось привести недавних защитников Рима в надежное место – в маленькую горную республику Сан-Марино. Здесь, на нейтральной территории, они были в безопасности. Сам же генерал с несколькими ближайшими друзьями решил пробираться в Венецию – последний город, который еще сопротивлялся иноземцам. Снова – изнуряющие ночные переходы. Их не перенесла Анита, ведь она ждала ребенка, до рождения которого оставались считанные недели. И не дождалась, умерла на руках мужа. А потом во вражескую засаду попали и соратники Гарибальди по обороне Рима – Басси и Чичеруаккьо с двумя малолетними сыновьями. Все они были расстреляны по приказу австрийцев. Через много лет, когда Гарибальди уже победителем окажется в этих местах, ему передадут принадлежавшие Уго Басси четки со следами запекшейся крови: священники не простили Басси «измены» – ведь он прежде был монахом, – его дружбы с «красным дьяволом» и перед расстрелом содрали кожу с его рук.

Тем временем пала осажденная австрийцами Венеция, и Гарибальди вернулся в Пьемонт. Но и там он не нашел убежища. Трусливое королевское правительство сначала арестовало героя, а потом выслало из страны. Поражение революции и победа реакции закрыли Гарибальди на пять лет доступ в Италию, да и вообще в Европу. Снова скитания: Гибралтар, Мальта, Тунис, Нью-Йорк. Здесь революционный генерал, слава о котором гремела по всему миру, работает на свечном заводе, чтобы не умереть с голоду.

Судьба его изменилась к лучшему, лишь когда в Нью-Йорк приехал старый его друг Карпането, ставший зажиточным негоциантом. Плавая на его корабле, Гарибальди побывал в Никарагуа, Перу, Панаме. Мог ли он предвидеть, что в наше время эти страны станут очагами революционных, освободительных движений!

Уже капитаном корабля Гарибальди совершил плавания и в Китай, Японию, Англию. Но только в 1854 году он смог вернуться в Италию и обнять своих детей. Поселился на маленьком каменистом островке Капрера, севернее Сардинии. Построил дом, развел сад, читал, писал мемуары, которые и сегодня воспринимаются как увлекательный роман. Не случайно их обработал и перевел на французский язык замечательный романист Дюма-отец. Автор «Трех мушкетеров», «Графа Монте-Кристо» прекрасно понимал, что ни Д'Артаньяну, ни Эдмону Дантесу Гарибальди не уступит богатством биографии, а по цели и сути жизни он неизмеримо выше их.

В 1859 году премьер королевского правительства Пьемонта граф Кавур вызвал Гарибальди с Капреры. Король и правительство под давлением народа собирались вновь начать войну с Австрией. С корыстной, однако, целью – объединить Италию под пьемонтской короной. Это было нестерпимо для бескомпромиссного вождя республиканцев Мадзини. Он не знал, да и не хотел знать, – в отличие от Гарибальди, – что итальянский народ в своем большинстве был настроен монархически, и республика была тогда попросту нереальна. Гарибальди же, подлинный сын народа, как его называли, проявил и политическую мудрость: он считал неправомерным предлагать стране строй, для которого та еще не созрела. Главное для него – изгнать из Италии иноземцев и добиться ее объединения. Этой цели он подчинил все свои помыслы и действия.