«Рим». Мир сериала

К. Жуков: Конечно. Они собираются выбирать Ирода I Великого. У него было все плохо: он вынужден был буквально выпрашивать помощь, чтобы вернуться на иудейский престол. В конце концов он доехал до Египта, где повстречался с Клеопатрой и как-то с ней договорился. Клеопатра помогла ему встретиться с Марком Антонием. Он договорился с Марком Антонием и стал царем Иудеи. Но это было уже в 40 году.

Д. Пучков: Дальше беседа переходит в драку. Единственное, чего там не хватает, – боевого еврейского клича: «Мочи козлов!» После драки: «Тевье, как отрадно иметь твою силу на своей стороне». Тевье – это наш друг Тимон. «Отлупить старейшин не проблема. Какой в этом смысл?» – «Сион – вот смысл. Помните, друзья, кто мы! Мы – избранный народ! Мы не рабы, не животные. Избранный народ». У них сионистские идеи уже тогда были?

К. Жуков: Иудеей в самом деле правил непонятно кто. И непонятно кем он был поставлен. Они с Римом в то время пытались выстраивать отношения. Ирод, когда его посадили на престол, сделал много хорошего. В частности, он перестроил храм, который потом его потомки прогадили, раздражая римлян, устраивая против них восстания. В результате храма у иудеев теперь нет. Римляне его сравняли с землей.

Д. Пучков: Осталась часть фундамента, она же Стена плача.

К. Жуков: А у нас в Москве есть своя Стена скорби. Чтобы каяться в «преступлениях сталинизма».

Д. Пучков: Поскольку в СССР Библии лично у меня не было, я с ее содержанием знакомился через атеистическую литературу. Читая как-то книжечку Зенона Косидовского «Библейские сказания», наткнулся на великолепный пассаж про Понтия Пилата. Его назначили прокуратором в Иудею, а народ там какой-то грязный, немытый, воды у них нет. Пилат пошел в храм, собрал оттуда ценности, задвинул их по спекулятивной цене и на эти деньги начал строить акведук. А евреи бросились к евреям, которые обитали в Риме, а те зашли в сенат. И немного погодя Понтию Пилату «позвонили»: «Ценности в храм верни». И он принес все обратно. Была и другая история. Когда римляне обложили Иерусалим, перебежчиков из Иерусалима отправляли в фильтрационные лагеря. И как-то римский солдат увидел, что один еврей сел просраться и тут же из говна выковырял золотые монеты. Зарезали три тысячи человек. Золото нашли у двух.

Пулло скорбит: «Ты же знаешь, какой я в мирное время. Наступит мир, коллегия изменится, как ты говоришь. А я опять буду в жопе. Буду снова рассказывать про войну другим пьяницам». – «Нет. Теперь все иначе. Мы с тобой можем делать большие дела». – «Ну, ты – да. Рад снова видеть тебя таким счастливым и целеустремленным. А я не знаю». – «Ты второй человек на Авентине». – «Второй. Так и вижу надпись на своей могиле. Второй человек на Авентине, он раздал много рыбы». – «В раздаче рыбы нет ничего плохого». – «Дело хорошее, несомненно. Но это занятие не для легионера. А я легионер». А тем временем Агриппа шпилит Октавию. И все вроде счастливы.

К. Жуков: На роль Агриппы исключительно хорошо подобрали актера. Похож на скульптурное изображение своего героя. Он такой мордатый, широкий в кости.

Д. Пучков: Он вроде серьезный, а вроде стеснительный. Ловко подобран. Он в публичном доме снимает комнатушку, по всей видимости.

К. Жуков: А войска-то уходят. Бегает глашатай, кричит: «Третий час!» По всему городу вопли: «Строиться! Становись!»

Д. Пучков: Тут мама: «Октавиан, прошу, хотя бы ради меня, будь добр к Антонию». – «Обещаю, матушка. Он, конечно, высокомерное говно». – «Знаю. Но он хороший и честный человек. Он тебе нужен». – «Я знаю, матушка». – «Войска строятся на Марсовом поле, скоро выходим. Где Агриппа?» – «Не знаю. Наверное, прощается с какой-нибудь женщиной». – «Ходит к нескольким шлюхам». – «Или к одной любовнице». А почему нельзя ходить к одной любовнице и к нескольким шлюхам? «Будь другом Антонию».

К. Жуков: Вспомните, что она недавно говорила Антонию по поводу своего сынка.

Д. Пучков: Ситуация изменилась. «Детям полезно видеть, как меняется ситуация, как внутри нее меняются люди». Не меняется у нас только Ворен. «Не будь холоден и высокомерен, это его провоцирует. Это любого спровоцирует. Мы все знаем, насколько ты умен. Думаю, не надо об этом напоминать». – «Да, матушка», – холодно говорит Октавиан. И тут прибегает Агриппа: «Прошу прощения!» – «Нам пора. До свидания, матушка». Врывается Октавия: «Слава богам, ты еще не уехал. Прости, опоздала. Пришлось идти в храм. Так рада, что успела». – «Поцелуй меня, сестра. Люди ждут». – «Шагом марш!» И легионы замаршировали.

К. Жуков: Нас обязательно спросят, как римляне время определяли. Третий час чего? Время научились определять по солнечным часам еще в Египте. В 2000 с лишним году до нашей эры. Римляне вслед за Птолемеем знали деление суток на 24 часа. Но делили их строго по солнцу. Солнце взошло – начались дневные часы. Солнце зашло – начались ночные часы.

Д. Пучков: Это, говорят, от Вавилона осталось. 12 часов 60 минут.