«Рим». Мир сериала

К. Жуков: Да. Гладиус к тому же странно отбалансирован, это не то, что можно использовать для фехтования. Но вот диалог у них был замечательный, потому что тощий Октавиан запыхался и говорит, что он воином быть не рожден, у него от всех этих физических упражнений только боль в селезенке. И лихорадка. А Пулло отвечает: «Не надо мне рассказывать, я видел, как ты убиваешь людей». – «Ты не понял. Если они не будут сопротивляться, я готов убивать их круглые сутки». – «По крайней мере из тебя можно сделать фехтовальщика, но только заурядного. Это лучше, чем ничего». – «Нет, это ерунда, кладбище завалено заурядными фехтовальщиками, лучше вообще ничего не уметь, чем уметь посредственно».

Д. Пучков: Молодец, в корень смотрит.

К. Жуков: Да-да-да. Тут-то Пулло и понял в очередной раз, что парень крепок умом, надо у него поинтересоваться о некоторых практических моментах общежития, потому что у Ниобы, у вореновской жены, какие-то шашни. Как бы вывести ее на чистую воду? И Октавиан очень умно говорит, что пока надо молчать, а вот когда будут факты, тогда можно будет говорить. Потому что как только скажешь об этом с минимальной степенью публичности, все домыслы обретут силу истины – и потом никому ничего не докажешь. Можно случайно обесчестить своего товарища по недомыслию. Так что сначала нужно собрать оперативную информацию, а уже потом на этом основании какие-то действия предпринимать. Толковый малец.

Д. Пучков: Да.

К. Жуков: А в это время Помпей все еще продолжает стоять на берегу моря и смотреть вдаль.

Д. Пучков: На берегу пустынных волн…

К. Жуков: К нему прибегает гонец и говорит, что Цезарь от перемирия отказался. Помпей жжет возвышенными фразами типа: «И что теперь? Как отрадно быть рабом, не иметь ни воли, ни принятия решений». Ну а пока Помпей рефлексирует по поводу собственной непростой судьбы, Ворен пытается хоть как-то наладить бизнес и посещает в бане известного разбойного авторитета Эраста Фульмана с целью занять денег. Фульман ему говорит, что с ростовщиками дел лучше не иметь, потому что занять денег легко, а отдавать потом непросто. «Если хочешь заработать, так какие проблемы, есть способы для центуриона в отставке заработать – походи со мной в качестве некой гарантии безопасности. Кто захочет ссориться с центурионом примипилом, да еще из XIII легиона? Никто не захочет. Поэтому давай ты со мной походишь в качестве поддержки». Ворен, будучи совершенно наивным в житейском смысле человеком, который ничего, кроме войны, не видел, не понимает, что его только что записали в качестве торпеды. Он думал, что будет телохранителем.

Ну а пока суд да дело, уличные художники, специализирующиеся в популярных молодежных направлениях, рисуют замечательные римские граффити. Особенно мне понравилось шикарное панно в стиле примитивизма, где изображены два совокупляющихся в догги-стайл человека мужского и женского пола – и подпись Caesar Servilia iuniae («Цезарь совокупляет эту самую»…)

Д. Пучков: Юнию.

К. Жуков: Нет, iuniae. Caesar Servilia iuniae – «Цезарь трахает Сервилию». Мне в очередной раз знающие люди сказали, что я зря брюзжу, что на этих граффити с ошибкой то или иное слово написано или склонение неправильное. Они говорят: это круто. Те, кто занимался оформлением, наняли какого-то чувака, который настолько крепко знает латынь, что даже ошибки им писал такие, какие были приемлемы в вульгарной латыни.

Д. Пучков: Ничего себе!

К. Жуков: То есть специалист по тамошнему олбанскому. Ну а Ниоба снаряжает Ворена на новую работу. Она ему плащик надевает, говорит: «Уважаемый человек, работаешь с уважаемыми людьми». Вот бабы, а! Цезарь прогуливается со своей законной супругой Кальпурнией, которая едет в паланкине, и смотрит, что там вокруг понамалевано, а намалевано все в три слоя. Естественно, картинки порнографического свойства, и чтобы никто не ошибся – там подписано, например, Caes Servilia cinaed, и правильная картинка с анальным сексом. Кальпурния в шоке и требует, во-первых, всех, кто это делает, найти, во-вторых, то, что уже нарисовано, стереть, и в-третьих: «Уважаемый муж, прекрати давать повод такой фигне, иначе я лишу тебя поддержки своей семьи. Ты сейчас не в том положении, чтобы заниматься подобной ерундой, сделай что-нибудь с этим».

Д. Пучков: Серьезный подход.

К. Жуков: Да. Мы не знаем, был ли роман у Цезаря и Сервилии. Ну да ладно, на этом половина сюжета завязана. Потом у Сервилии с Цезарем произойдет конфликт, и много чего по фильму драматургически развернется. На самом деле Цезарю некогда было заниматься какой-то ерундой. Он постоянно вел военные действия. Но если бы диктатор (а он к тому времени был уже диктатором) захотел поиметь кого-то на стороне, так никто бы слова не сказал.

Д. Пучков: Имеет право, да?

К. Жуков: Он же не жениться собирается на любовнице, бросив законную супругу. Он ничего плохого не делает.