Рим. Прогулки по Вечному городу

В Средние века здесь иногда ставили пьесы или проводили карнавальные шествия. Потом, когда выросли деревья и сорняки, это место облюбовали воры и отшельники, а ведьмы и колдуны стали заниматься здесь черной магией. Именно здесь темной ночью Бенвенутто Челлини устроил себе знаменитую встречу с демонами. С одним сицилийским священником и мальчиком-учеником из его студии Челлини отправился в Колизей. Начертили магический круг, произнесли надлежащие заклинания, сожгли благовония. И амфитеатр наполнился демонами, которых видели священник и поверженный в ужас мальчик, но, кажется, не видел Челлини. Испуганный паренек говорил потом, что их окружили миллионы воинов. Священник тоже был напуган и дрожал как лист. Челлини потом признавался, что тоже испугался, но тогда сказал своим спутникам, что все, что они видят, — дым и тени. Мальчик воскликнул: «Весь Колизей в огне, мы горим!» Они ушли, когда стали бить заутреню, и мальчик говорил, что по пути домой их преследовала парочка демонов, то забегая вперед, то скача по крышам домов.

Столетиями позже люди георгианской и викторианской эпох объявили это место самыми романтическими развалинами в Риме. Там, где была арена, залитая кровью множества людей и животных, наши прапрабабушки устанавливали свои мольберты и набрасывали пейзаж с пастухом, козочками и мраморными руинами. К тому времени деревья и кусты выросли там, где когда-то сидели сенаторы, а отшельники в нижних ярусах делали пейзаж еще более романтичным.

Один ботаник написал книгу о растительности Колизея, насчитав здесь двести шестьдесят видов растений, это число более поздние исследователи увеличили до четырехсот двадцати. Стало модно смотреть на Колизей при лунном свете. Оставив свечи и карточные столы, деликатесы, шелк и бархат, люди садились в carrozza и при полной луне отправлялись к поверженному гиганту.

Невозможно описать его торжественное величие, — писала леди Найт в 1795 году. — Полная луна воссияла над развалинами, и это было само совершенство, а так как при лунном свете подробности не видны, почти веришь, что амфитеатр цел и полон зрителей.

Здесь позже Байрон услышал «долгий крик совы». Диккенс, д-р Арнольд и еще сотни людей внесли свой вклад в описание меланхолической картины, равной которой нет в целом мире. Затем, когда Рим стал столицей Италии, археологи пропололи Колизей, и четыреста двадцать видов растений были безжалостно вырваны из его щелей. Так он и стоит теперь, все еще вызывая недоверчивое удивление: колосс из камня с пробоиной в боку, откуда в Средние века изъяли тысячи тонн травертина. Если бы все камни, заполнявшие когда-то эту гигантскую брешь, могли встать на место, палаццо Венеции, палаццо Фарнезе, палаццо делла Канцеллариа и многим другим дворцам пришлось бы снова уйти в небытие.

Глава пятая. Катакомбы — гробницы святых и колыбель христианства

Визит в катакомбы. — Аппиева дорога. — Ранние христиане и Причастие. — Латеранский собор Святого Иоанна. — Папа-затворник. — Вестминстерское аббатство и Форум. — Сан-Клименте. — Храм Митры под церковью.

1

Автобус, отъезжающий от Колизея к Аппиевой дороге через каждые полчаса, привел бы в восторг Джона Лича в ту пору, когда тот иллюстрировал «Комическую историю Рима» Бекетта. Иногда разные века сталкиваются. Что, например, может быть более странным, чем видеть сегодня буквы SPQR, [69]когда-то приводившие в трепет весь мир, выбитыми муниципалитетом на крышках всех люков? Как нелепо звучит: «Будете на Аппиевой дороге — заходите, мы живем совсем рядом с гробницей Цецилии Метеллы».

Для римлян такие вещи в порядке вещей. Они не видят в этом ничего странного. Сидя в маленьком кафе у автобусной остановки и с интересом разглядывая Колизей, который от вас в двух шагах, вы, может быть, заметите, что никто из ожидающих трамвая или автобуса на него и не взглянет. Они просто знают, что он здесь. Им будет недоставать его, если он обрушится, но он так давно здесь стоит, что все его уже видели. Если жить в Риме, постоянно сознавая близость исторических и археологических ценностей, можно сойти с ума. Гиббон поступил мудро, решив работать над своей книгой в Швейцарии, и я бы не удивился, если бы Грегоровиуса сочли чудаком за то, что он двадцать лет занимался историей в Риме.

Автобус к Аппиевой дороге обычно следует полупустой. Он курсирует между Целием и Палатином. На плоской вершине Целия когда-то был резервуар, откуда поступала вода для морских сражений Колизея, а ниже по холму замечательный пролет ступенек ведет к церкви Святого Григория, когда-то бенедиктинскому монастырю, где жили святой Августин и его товарищи, откуда их послали обращать англичан.