Рим. Прогулки по Вечному городу

Гладиаторов привозили в колесницах в день состязаний. Это напоминало современный парад тореадоров. Прибыв в Колизей, гладиаторы выстраивались и обходили арену под музыку, а за ними шли помощники и несли их оружие. Поравнявшись с императорской ложей, гладиатор простирал правую руку и произносил знаменитые слова: «Здравствуй, цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!»

Затем тщательно осматривали оружие, и тех, кто пытался хитрить, отсеивали. Иногда соперников определял жребий; иногда сводили вместе двоих, искусно владеющих разными видами оружия, например воин с мечом против воина с сетью и трезубцем, и так далее. По знаку императора начинались схватки не на жизнь, а на смерть, и целый оркестр труб, рожков, флейт, гидравлического органа сливался с возгласами, издаваемыми тысячами зрителей, с голосами «инструкторов», которые подзадоривали бойцов кровожадными выкриками, а если те плохо старались, то и кнутами подстегивали.

Самыми милосердными из боев были те, после которых побежденному гладиатору разрешалось попросить даровать ему жизнь. Если он хорошо сражался, толпа могла спасти его от смерти. Тогда зрители поднимали большой палец вверх, что означало «Mitte!» — «Пусть идет!», или же опускали палец вниз, крича «Jugula!» — «Убей его!» — и обрекая на смерть; а хозяин этого мира, осмотревшись и поняв, чего хочет большинство, давал окончательный знак: жизнь или смерть.

Но о пощаде не могло быть и речи, когда дрались до смертельного исхода. Тогда группа гладиаторов сражалась до тех пор, пока в живых не останется только один из них. Но еще более ужасны были такие зрелища перед основными состязаниями: на арену выпускали толпу грабителей, разбойников, убийц и других преступников, приговоренных к смерти, раздавали им оружие и заставляли убивать друг друга. Расправы над христианами во времена Нерона должны были носить именно такой характер, но так как христиан невозможно было заставить убивать друг друга, на них выпускали диких зверей. Потрясает контраст между достоинством и благородством римской жизни в лучших ее проявлениях и низостью публичных развлечений.

Одно из самых живых впечатлений о Колизее — рассказ Диона Кассия о том, как сумасшедший молодой император Коммод, который хотел, чтобы ему поклонялись, как Геркулесу, выступил в качестве бестиария. Дион Кассий присутствовал при этом в качестве официального лица, сенатора, в соответствующей одежде и лавровом венке. Он описывает, как юный император убил из своего лука сотню медведей, стреляя из разных точек галереи амфитеатра. Потом, спустившись на арену, Коммод убил тигра, морского льва и слона. В интервалах между этими подвигами сенаторам, которые со стыдом наблюдали, как сын Марка Аврелия роняет императорское достоинство, приходилось тем не менее издавать ритуальные возгласы, вроде: «Ты сильнейший!», «Ты всегда побеждаешь!» Потом, вспоминает Дион Кассий, император подошел к скамьям, где сидели сенаторы, держа в одной руке голову только что убитого животного, а в другой — окровавленный меч, и «не говоря ни слова, тряхнул головой, как будто угрожая поступить с нами так же, как только что поступил со зверем». Многие сенаторы давились от смеха, но так как смех этот мог стоить им жизни, Дион Кассий говорит, что он спокойно выдернул из своего венка несколько лавровых листьев и стал жевать их, а «сидевшим рядом посоветовал сделать то же самое».

От чтения древних авторов у меня создалось впечатление, что многие из них не любили игрищ, но принимали их как нечто узаконенное и совершаемое с благословения главы государства. Императору Тиберию не нравились подобные увеселения, и он не скрывал этого, так же как и Марк Аврелий, который многих оскорблял тем, что, сидя в императорской ложе, позволял себе разговаривать или диктовать письма. Но только во времена христианства оппозиция приобрела реальный вес и игры постепенно сошли на нет. Последние игры были лишь воспоминанием о былом, Кассиодор говорит, что дикие звери, привезенные по приказанию Теодориха в 519 году, показались современникам внове. Последние зафиксированные игры провел Флавий Аниций Максим в 523 году. Если кости лошадей и быков, обнаруженные археологами в Колизее в 1878 году, остались не от тех игр, значит, позже тут была арена для боя быков.