Рим. Роман о древнем городе

– Если не струсишь, – сказал Рем.

– Когда это я трусил? – возмутился Потиций. Руки у него болели так, что их трудно было поднимать, но он старался не подавать виду. – Сами вы раньше струсите. Что у вас на уме?

– Ты знаешь, что о нас говорят, как люди называют нас за глаза? – спросил Ромул.

Не зная, что ответить, Потиций пожал плечами и попытался не вздрогнуть от вызванной этим движением боли.

– Нас называют волками. Ромул и Рем – пара волков, говорят они, вскормленных волчицей.

– Люди глупы, – сказал Потиций.

– Глупы, конечно, но главное – они боятся волков, – заявил Рем.

– Особенно девчонки, – добавил Ромул. – Вот посмотри, что у нас есть.

Он наклонился и поднял из травы у подножия смоковницы волчью шкуру, выделанную вместе с головой так, что, если надеть ее на себя, волчья морда превращалась в маску.

– Что скажешь?

Ромул, стоявший подбоченившись с волчьей мордой на месте своего лица, и вправду выглядел устрашающе. Потиций даже на миг потерял дар речи. А Рем тем временем достал еще одну шкуру и тоже обрядился волком.

Изумление на лице Потиция было несомненным, и Ромул довольно ухмыльнулся:

– Здорово, да? Но нас с Ремом и так волками кличут, и, если мы будем изображать их вдвоем, кто-нибудь может сообразить, в чем дело. Вот зачем нам нужен третий: три волка – это уже стая.

– Три волка? – не понял Потиций.

Рем кинул ему что-то. Юноша вздрогнул от неожиданности, но все же поймал сверток на лету.

Это была еще одна волчья шкура. Дрожащими руками Потиций приладил звериную голову поверх своего лица, и ноздри его тут же заполнил острый запах. Глядя в глазные отверстия, он вдруг ощутил себя странно укрытым от мира и необычно преображенным.

Ромул улыбнулся:

– У тебя весьма свирепый вид, Потиций.

– Правда?

Рем рассмеялся:

– Точно, свирепый, но говоришь ты как мальчишка. Тебе нужно научиться рычать – вот так.

Он продемонстрировал. Ромул присоединился к нему. После недолгого колебания Потиций начал им подражать.

– И ты должен научиться выть.

Рем откинул свою голову. Звук, который прозвучал из его горла, вызвал дрожь в теле Потиция. Ромул присоединился к брату, и они завыли так слаженно и правдоподобно, что Потиция охватил страх. Но когда он сам попытался издать вой, братья покатились со смеху.

– Да, по-волчьи выть – это тебе не мух бычьим хвостом гонять, тут практика требуется, – заявил Ромул. – Ты пока не готов, но должен научиться, Потиций. Ты должен научиться двигаться как волк и думать как волк. Ты должен стать волком!

– А когда настанет этот день, тебе придется обязательно снять этот амулет, – добавил Рем. – Иначе кто-нибудь узнает его и наябедничает твоему отцу.

Потиций пожал плечами, благо боль в вывернутых руках уже утихла.

– Я могу запрятать Фасцина под тунику, где его никто не увидит.

– Под тунику? – Ромул рассмеялся. – Волки не носят туник!

– Но что мы наденем?

Ромул и Рем переглянулись и расхохотались, а потом откинули головы назад и завыли.

* * *

Прежде чем близнецы сочли, что Потиций в достаточной степени овладел волчьими повадками, пришла зима, а поскольку их затея не очень-то годилась для холодной, сырой погоды, было решено повременить до тепла. Наконец в окрестности Семи холмов пришла долгожданная весна. Теплым безоблачным утром компания отправилась на охоту. Близнецы уже несколько дней выслеживали волка, обнаружили его логово и вот теперь напали на него. Ромул убил зверя копьем, после чего они на каменной глыбе, превращенной по такому случаю в жертвенник, сняли шкуру, омыли руки в волчьей крови и порезали шкуру на полоски, которые повязали себе на бедра, щиколотки и запястья, оставив остальное в руках. Потицию казалось, что он ощущает жизненную силу зверя, которая исходит из теплой эластичной шкуры.

Бегать нагишом по холмам Потиций уже привык, потому как уже не раз проделывал это с Ромулом и Ремом (правда, по ночам и подальше от поселений). Но, пряча лицо под волчьей мордой, он до сих пор испытывал странные ощущения. Глядя сквозь прорези, зная, что он не похож на себя, и воображая, какой свирепый вид он сейчас имеет, юноша чувствовал прилив сил. Он ощущал, что его связь о окружающим миром изменилась, как будто эта маска не только преобразила его внешне, но и одарила нечеловеческими способностями.

Они бегали по холмам и долинам, от поселка к поселку, завывая, рыча и размахивая полосками окровавленной кожи. Всякий раз, когда им попадалась девушка, они бежали прямо на нее, соревнуясь, кто первый настигнет ее и ударит своим ремешком. Они были как бы волками, а девушки – как бы овечками: во всяком случае, они, как овцы, выходили по своим утренним делам в основном не поодиночке, а группами. При появлении «оборотней» некоторые из них визжали, другие покатывались со смеха.