Римаут

Калитка скрипнула, закрываясь, и Агата впервые вышла в город. Одно название, конечно, что город. Улица совсем сельская – с одной стороны ряд домиков, похожих на их собственный, а с другой – заросли высоких кустов. Тихое место, какой уж тут шум по ночам! Правда, в тупике, которым заканчивалась их новая улочка, стояла какая-то синяя машинка. А больше – никаких признаков жизни.

Она вспоминала, с чего все началось под утро. Вспоминала и шла по узкой полоске асфальта к перекрестку. Там их половинчатая улица соединялась уже с настоящей: такие же небольшие дома, утопающие в ветках деревьев, но по обеим сторонам дороги. Опять же – ни людей, ни машин. Городок казался вымершим, и только звук ее шагов нарушал тишину. Агата с интересом вертела головой, после Глобурга здесь все было в новинку.

Агату перед рассветом разбудил женский голос. Незнакомый, звучавший печально и тихо.

«Девочка… Мне нужна твоя помощь».

Вот так – ни больше, ни меньше. Конечно, она встала, оделась в то, что было под рукой и тихонько, стараясь не скрипнуть дверью, вышла в коридор. Темнота, да и спят все, но голос не утихал. Он звучал изнутри, в голове Агаты. Похоже на сон, только все это наяву.

«Я в подвале… Помоги мне! Никто больше не слышит…».

Ступеньки лестницы были еле видны, она нащупывала очередную ногой и спускалась, держась за перила. Почему-то не возникло ни малейших вопросов, кто зовет ее, и чем она может помочь. Агата прошла по первому этажу до дверцы, за которой начиналась подвальная лесенка. Всего десяток ступеней, выложенных из старых камней, но не прямо вниз, а из двух частей: пять ступенек, поворот направо на узкой площадке и еще пять вниз.

Странная конструкция, но и это ее не удивило.

Опомнившись, что слишком темно, Агата включила фонарик в смартфоне. Да, вот так гораздо лучше. Могла бы сразу сообразить.

Подвал был большим, длиной с весь первый этаж дома и лишь немногим уже. Кирпичные стены, арки, поддерживающие от обрушения, земляной пол с неплотно уложенными длинными досками в качестве покрытия. Не то, чтобы сыро, но… как-то влажно. Ноги в наспех надетых тапочках слегка скользят.

Груды ящиков. Не современных пластиковых контейнеров, нет – деревянных, из досок, с обитыми железными полосками боками. На уголках тоже отсвечивает металл. Какие-то бочки вдоль стен, запылившиеся бутылки, доски, куча старой одежды в углу. Пачки старых газет, перевязанных истлевшей бечевкой. Пахнет сыростью и слежавшейся землей – в городе такие ароматы и не сыщешь, только где-нибудь в лесу.

В дальнем углу подвала желтой заплаткой на серо-коричневом фоне выделялась куча песка, частично раскиданного по полу, но явно брошенного на середине работы.

Яркая точка светодиода в телефоне освещала хорошо, но недалеко. Здесь бы обычный фонарь, на батарейках. У отца есть такой в машине, но не возвращаться же… Тишина. Нигде ничего не капает, не шуршит. Полностью мертвое место, кому отсюда звать, зачем?

– Здесь кто-нибудь есть? – шепотом спросила Агата. Звуки гасли, будто их впитывали стены. Никто не откликнулся.

А ведь страшно, запоздало подумала девочка. Сыро, холодно и неуютно. Ощущение полусна прошло, и она задумалась о происходящем. Кому здесь быть?

«Я здесь…», – вновь слышится в голове. – «Помоги мне…».

Слова оборвались. Агата повертела головой, подсвечивая телефоном то ящики, то стены, заглянула в самые дальние уголки подвала. Потолок нависал над девушкой, словно давил ее своей бездушной громадой. Она взглянула вверх и увидела пробежавшие тени – словно дым, в порывах ветра ткущий странные картины. Женщина с собакой на поводке. Нет, не женщина, почудилось – просто движение, сотканное из паутины и ночного страха. Агата посветила туда фонариком и… Нет, никого. Она вернулась к лестнице наверх, вышла, и уже отсюда, с первого этажа, услышала истошный крик брата. Побежала и попала в свою комнату на секунду раньше родителей.

Она отвлеклась от воспоминаний.

Улица вывела Агату в центр городка. Вот здесь уже была какая-то жизнь, не то, что на окраине: пахло булочками из призывно открытой двери пекарни, молодой парень с ведром и тряпкой отмывал витрину магазина одежды от пыли. Очень медленно, изредка сигналя, проехала машина. Водителю приходилось пропускать всех – степенную даму с сумкой для покупок, пару школьников, полицейского, вышедшего из кафе с пончиком в руке.

Отец замучается здесь ездить, вдруг подумала Агата. Он же привык к большому городу, к другим скоростям. Про Виктора – любителя погонять, и говорить было нечего.

Машина пропустила и ее, переходившую площадь перед ратушей, объехала фонтан по кругу и скрылась в одной из радиально уходивших в стороны улочек. Мимо проехал на велосипеде насупленный почтальон, то ли сильно невыспавшийся, то ли болеющий чем-то. Уж очень у него было несчастное лицо. Хмурое и искаженное неприятной гримасой. Форменная сумка сползла с плеча и время от времени хлопала мужчину по бедру, тоже не добавляя ему оптимизма.