Римляне и варвары. Падение Западной империи

Сопротивление, которое безуспешно оказывали римские аристократы Тарраконской провинции в 472-473 годах (с. 170), было не последним актом противостояния римлян и завоевателей. В Восточной Испании появились два «тирана», то есть два узурпатора. В 496 году власть захватил некий Бурду не л, который затем был выдан своими приближенными и привезен в Тулузу, где готы подвергли его мучительной смерти. Наш автор не упоминает места действия, однако это наверняка происходило где-то в Тарраконской провинции, возможно, около Сарагосы. Именно там жил наш автор, о котором мы почти ничего больше не знаем, и, кроме того, только в этой провинции остро стояла угроза массового расселения готов. Второй «тиран», о котором мы знаем, — это Петр, который провозгласил себя правителем Тортосы и был затем казнен готами в 506 году³¹. В этот период готы, похоже, были безжалостны по отношению к испанским бунтовщикам. Чем была вызвана такая жестокость: тем, что бунтовщики были испанцами, или тем, что они были узурпаторами? Возможно также, что они имели некий общественный статус, о котором нам ничего не известно. Все эти вопросы остаются без ответа. Впрочем, в Britannia, VIII (1978) 316f. можно найти некоторые наблюдения относительно аналогии между Испанией и некоторыми британскими тиранами, правившими после 410 года. Вполне возможно, что после исчезновения власти Рима представители обреченной испано-римской аристократии или какого-то другого класса общества захватывали ставшую бесполезной власть, причем делали они это беспорядочно, очевидно, без опоры на авторитет далекого и беспомощного императора. Они, без продолжительного успеха, пытались собирать провинциальные налоги, организовать местных жителей на сопротивление захватчикам и продлить закат римской цивилизации. Какова бы ни была природа этого движения, оно просуществовало всего несколько лет.

Таким образом, начиная с середины V века готы контролировали Южную и Юго-Западную Испанию. Это значит, что они имели там свои гарнизоны и, вероятно, могли отдавать приказы римским губернаторам провинций и другим римским чиновникам, еще оставшимся в провинциях Бетика и Лузитания. Кроме того, раз Еврих захватил в начале своего царствования север Испании или по крайней мере Тарраконскую провинцию, то он контролировал и сообщение между Тарраконской провинцией и своими южными владениями — Бетикой и Лузитанией. То есть он практически подчинил себе весь Испанский полуостров (кроме, конечно, Королевства свевов и горцев-басков). Правда, мы не знаем, как развивались события в Картахенской провинции. Однако массовое расселение готов в Испании началось только в самом конце V века, и наши сведения об этом процессе ограничиваются Тарраконской провинцией. Впрочем, есть одно свидетельство того, что некоторые готы, возможно, поселились в Бетике вскоре после 500 года. Это сохранившийся саркофаг женщины по имени Хильдуаренс, несомненно, принадлежавшей к готскому народу и умершей в 504 году в Екиджи (римская Астиги), недалеко от Кордовы³². Кроме того, нам известно о готских гарнизонах в Мериде и в Севилье. Но есть основания полагать, что все же в Бетике готов селилось меньше, чем в какой-либо другой из провинций их испанского королевства³³.

Нельзя отрицать, что мы располагаем только фрагментами и обрывками доказательств, но если мы примем ту точку зрения, что готы завоевали Южную Испанию только в середине VI века, то наша позиция будет еще слабее³⁴. В этом случае мы должны будем не только признать, что у нас нет никаких свидетельств в поддержку этой теории, но, что еще хуже, нам придется игнорировать или придумывать искусственные объяснения тех немногих фактов, о которых мы знаем. На самом деле ни в одном из наших источников нет и намека на то, что завоевание Южной Испании произошло в середине VI века. Мы знаем, что в это время произошло восстание против готского правления — восстание Кордовы, а это совсем не то, что завоевание, и более того, восстание предполагает предшествующее завоевание³⁵.

2. Католическая церковь

Странно, что Гидаций дает нам так мало информации о жизни католической церкви в течение сорока лет после 427 года, года, когда он был посвящен в епископы. Еще более странно то, что, рассказывая о последних десяти годах, охваченных его «Хроникой», он вообще ни разу не упоминает церковь, хотя годы эти для церкви были историческими. Все, что он дает нам, — это не связанные между собой фрагменты, на основании которых невозможно написать историю церкви в Испании середины V века. Многое из того, о чем он сообщает, было бы непонятно, не имей мы в нашем распоряжении других свидетельств, проливающих свет на те же события. С уверенностью можно сказать, что в этот сумеречный период между падением римской власти и завоеванием Иберийского полуострова везеготами задумчивых испанских католиков более всего интересовала борьба с темными силами присциллианства. Однако Гидаций не дает последовательного изложения этого странного противостояния.