Римлянин

Печени у араба больше нет, он умрёт очень скоро и до самой смерти никаких внятных действий произвести не сможет. Потому что организм очень болезненно реагирует, когда пуля ломает рёбра, протыкает какой-то внутренний орган и застревает в теле.

Быстро вытащив из кармана бордовой жилетки патроны, Таргус дослал их в револьвер. Щелчок взведения.

Пуль у него не слишком много, поэтому придётся рано или поздно переходить на мушкеты, а это другой уровень отдачи…

Выстрел по попытавшемуся забросить ещё одну гранату арабу. Бросающую руку порвало в районе локтевого сустава и граната упала на пол. Таргус ушёл в сторону. Взрыв. Теперь метатель точно мёртв, а может и не только он.

Входа в подземелье три, но два из них уже давно надёжно забетонированы, ибо были совершенно излишни.

Арабы решили взять числом, поэтому влетели на лестницу вчетвером. Выстрел. Выстрел.

Таргус выковырял из барабана две гильзы, уцепившись ногтями указательного и среднего пальцев за закраины и поместил на их место два новых патрона.

Две пули пробили плотно державшиеся друг за другом тела и пусть они ещё живы, но это ненадолго.

— Карл Фридрих!

Курфюрст выскочил из укромного места и лихорадочными ударами прервал жизни скатившихся по лестнице арабов.

Наверху началась стрельба.

— Наконец-то… — выдохнул Таргус. — Не теряй бдительности, арабов может быть слишком много!

На лестницу выскочило ещё двое и Таргус не пожалел на них револьверных патронов.

Два тела головами упёрлись в задницы своих уже скатившихся товарищей.

Снова начали раздаваться звуки ближнего боя. Только в этот раз перевес был на стороне легионеров.

— Ваше Светлейшее Высокородие! — заорал кто-то сверху лестницы. — Мы отбили замок! Можно выходить!

Глава XXII. Мир без солнца

//Курфюршество Шлезвиг, г. Шлезвиг, Готторпский замок, кабинет курфюрста, 22 июня 1736//

— Вся охрана замка погибла, но уцелело сорок гренадёров из первой манипулы, Ваше Светлейшее Высокородие, — произнёс лейтенант Генрих Штиглиц, командир второй манипулы первой когорты первого легиона. — Нападающих было около тысячи, они все прибыли на российском флейте (1), верхняя палуба которого была переделана в артиллерийскую.

— А даны его спокойно пропустили… — Таргус почесал район лба, который слегка рассадил при падении на землю. — Вот же сволочи. Им это просто так с рук не сойдёт… Её Курфюршеская Светлость в порядке?

— До верхних этажей пираты не добрались, Ваше Светлейшее Высокородие, — ответил лейтенант Генрих. — Двадцать гренадёров защищали Её Курфюршескую Светлость и придворных на чердаке.

— Хорошо, — кивнул Таргус, в момент нападения совсем не думавший о своей новоиспечённой мачехе. — Пленных взяли?

— Пятьдесят два пирата были схвачены в окрестностях замка, а ещё сотня взята ранеными, — сообщил лейтенант Штиглиц.

— Отлично… — Таргус огляделся. — В подземелье их, раненым оказать помощь, чтобы не сдохли раньше встречи с Арнольдом. И чтобы не пришибли никого «случайно»! Каждый из них может быть носителем ценной информации! Понял меня?!

— Так точно, Ваше Светлейшее Высокородие! — шарахнул себя по нагруднику лейтенант Штиглиц.

— Свободен, — отпустил его Таргус.

Лейтенант убыл доводить до своих подчинённых важную информацию. Сам он тоже не стал сидеть без дела и направился наверх, в покои курфюрстины.

— Всё хорошо, любимая, всё хорошо… — Карл Фридрих обнимал свою жену и гладил её по голове.

— Есть предложение по обеспечению вашей безопасности, — вошёл Таргус в спальню, пройдя через пост охраны из четырёх гренадёров.

— Мы слушаем тебя, — улыбнулся Карл Фридрих.

Он-то понимал, что вряд ли бы выжил сегодня без сына. Не говоря уже об убийстве пятерых атакующих. Для репутации курфюрста будет очень полезно не раскрывать подробные обстоятельства их убийства, иначе это смажет героический эффект. По официальной версии он в неравной схватке заколол штыком пятерых злобных и вооружённых саблями пиратов, как хитрый спартанский царь использовав узкий проход на лестницу. Для пущего героизма Таргус аккуратно полоснул его по лицу ножом, чего курфюрст не ожидал, поэтому был до крайности возмущён, но успокоился после объяснения про героический имидж. Подчёркивающий героичность владельца косой шрам через левую щеку останется напоминанием всем увидевшим курфюрста об этом памятном дне ратной славы.

— Эти заказчики убийства совсем охренели, — произнёс Таргус. — Нападать на замок курфюрста — это за гранью добра и зла! Но это теперь в прошлом. Вы на постоянное жительство перебираетесь в Эгиду. Никаких прямых контактов с внешним миром, самая надёжная в мире охрана.

— А ты? — обеспокоилась Елизавета Александрина.

— А я, уважаемая курфюрстина, буду снаружи, под надёжной охраной моих гренадёров, — улыбнулся Таргус. — Не переживайте, у меня есть некоторые способности, позволяющие выживать в самых необычных обстоятельствах…

— Но как мне управлять курфюршеством? — задал резонный вопрос Карл Фридрих.