Римлянин

— Неплохо… — Таргус и сам не ожидал, что удастся состричь с невинно убиенных купцов столько прибытка в казну. — А про их возмущение и жалобы… Пусть уходят. Их ведь всюду ждут с распростёртыми объятьями. Поднимать бунт против действующего сюзерена — это заявочка, требовавшая немедленного ответа. Можно же было всё обсудить, договориться — нет, они на штыки полезли.

На самом деле, никто на штыки не лез, но Таргус, через Бергхольца, распорядился открывать огонь при малейшем подозрении на активные действия толпы. Ополченцы из соседних городов были равнодушны к текущим раскладам в Киле, который всегда был в герцогстве на особом счету, поэтому подозрения об активности у них появились очень быстро, практически по приходу на главную площадь.

Покрошили очень много народу, двести девяносто три человека, из которых сорок семь являлись купцами из гильдии. Что примечательно, из них только двенадцать соблаговолили пойти в налоговый комитет на регистрацию.

В герцогстве, а конкретно в Киле, у купцов дела шли неплохо, видимо, поэтому они зажрались.

На площади побывало около двух тысяч человек, преимущественно купеческого сословия, с жёнами и детьми. Детей погибло всего семь.

Погибли и случайные люди, но у них было время уйти с площади, особенно после того, как кто-то не очень умный начал говорить про свержение герцога.

Когда Таргусу доложили, что среди демонстрантов громко зазвучала очень крамольная формулировка, он тут же дал сигнал Бергхольцу. И началась «Кильская бойня», как её уже успели окрестить какие-то острословы.

— Два легиона… — тихо прошептал Таргус. — И орудийное производство можно поставить…

Бергхольц прислушался, но ничего не расслышал.

— Хорошо! — хлопнул по своему маленькому столику ладошкой Таргус. — Награб… реквизированное в герцогскую казну, охрану усилить, что-то пропадёт — распну всех причастных.

Доверенное лицо герцога позволило себе снисходительную улыбку. Этот человек всё меньше и меньше нравился Таргусу.

— Золото ни на что не тратить, оно понадобится для более важных вещей, нежели содержание двора и прочие ненужные блажи, — ещё раз предупредил Таргус. — Помни, Фридрих, я здесь не шутки шучу и не выдаю детский лепет, о котором забуду завтра же: пойдёшь против меня — умереть безболезненно можно будет только надеяться.

Бергхольц заметно вздрогнул от совершенно недетского ледяного взгляда Таргуса, но быстро взял себя в руки и, после короткого кивка, покинул герцогский кабинет.

Таргуса бесила эта ситуация. Никому нельзя ничего доверить, каждый преследует свой корыстный интерес, который ни на секунду не уступает место чувству долга и ответственности.

Ему срочно нужны свои люди.

//Герцогство Гольштейн-Готторп, город Киль, 17 августа 1732 года//

— Твоя двоюродная тётя буквально выводит меня из себя, сын! — прибывший из долгого путешествия Карл Фридрих залпом осушил кубок с разбавленным вином. — Они предложили мне миллион рейхсталеров, чтобы я забыл о Шлезвиге!

— И ты категорично отказался? — спросил Таргус.

— Конечно! — герцог принял оперативно обновлённый Гретой кубок.

— Я же сказал тебе, чтобы ты не отвечал однозначно, — вдохнул Таргус устало.

— Я до сих пор не понимаю, зачем мне это! — герцог сделал мощный глоток из кубка.

— Эх… — Таргус помнил тот момент, когда объяснял ему это. — Надо было поддержать иллюзию, что вопрос можно было решить таким образом, поторговаться, дать бесплодную надежду, потянуть время… Хотя… Да, так даже лучше.

— Не понял, — признался герцог.

— Пусть считают тебя самовлюблённым хамлом, которое не разбирается в правилах взаимоотношения между монархическими государствами, — объяснил Таргус, принимая от Греты пакет с документами. — Вот, ознакомься, это подробный доклад о произошедших событиях, а также сводка о положении дел в казне.

— Мне надо знать что-то важное о налоговой реформе? — насторожился Карл Фридрих.

— Да, — кивнул Таргус. — В городе поднялся бунт, но мы его успешно подавили и в результате казна пополнилась на 1 248 056 рейхсталеров. Этого хватит, чтобы развернуть один полноценный легион.

— Легион — это сколько? — резко заинтересовался герцог, ошарашенный и обрадованный новостями.

— Десять тысяч человек, но это только начало, — ответил Таргус. — Денег хватит впритык, но пока они будут расходоваться, я доведу несколько затей до логического конца и сглажу происходящее финансовое потрясение.

— Какое финансовое потрясение? — снова не понял герцог.

— Купцы скоро начнут стремительно утекать в соседние герцогства и «независимые» города, — равнодушным тоном ответил Таргус. — Там их капиталы встретят с распростёртыми объятьями, поэтому после первых смельчаков от нас потекут караваны уезжающих купцов.

— Это же ужас! — опустил поднятый кубок Карл Фридрих.