Римлянин 2 (СИ)

— У меня ведь есть время обдумать это условие? — спросила Мария Терезия.

— Это у меня есть время, — улыбнулся Таргус. — А есть ли оно у вас?

— Я дам ответ в течение завтрашнего дня, — кивнула эрцгерцогиня. — Каковы будут следующие требования?

— Официально реальную унию оформлять не будем, — сказал Таргус. — Но фактически «империей» управлять буду я. Для этого мы заключим особый договор в письменной форме.

— Каков мотив? — не поняла Мария Терезия.

— Если меня достанут убийцы или я споткнусь и насмерть убьюсь об какую-нибудь неудачную табуретку, — начал Таргус. — Это не вызовет вторую войну за наследство вашего отца. Как только я разберусь со всеми претендентами, нам понадобится лет пять-шесть, чтобы сделать следующую войну бессмысленной для врагов.

— Понимаю, — кивнула Мария Терезия.

— Собственно, это все условия, — сообщил ей Таргус. — Какими силами вы располагаете на текущий момент?

— Сейчас я располагаю тридцатью пятью тысячами пехотинцев при восьми тысячах кавалеристов и четырёхстах орудиях, — сообщила Мария Терезия.

В отличие от русской императрицы Елизаветы, эрцгерцогиня Австрии была вынуждена вникать в военные дела и знать о том, что и в каком количестве у неё имеется.

— У франков девяносто тысяч, у иберов семьдесят пять тысяч, у баварцев двадцать две тысячи, — перечислил Таргус. — Каким образом удаётся удерживать их на месте?

— Тиф, — пожала плечами Мария Терезия.

Брюшной тиф — это инфекция, которая останавливает армии.

Таргус много знал об этой болезни, потому что лично держал в чемодане-лаборатории несколько злых штаммов с летальностью около 35 %. Но это были особые штаммы, выведенные римскими учёными-бактериологами для снижения боевого потенциала Каскада миров. Здесь же распространён «дикий штамм» брюшного тифа, в худших случаях достигающий летальности в 15–20 %. Ввиду повальной антисанитарии и скудных медицинских познаний летальность может вырасти и до 30 %, особенно в условиях армейской скученности.

Работать с брюшным тифом неприятно — он слишком непредсказуем. Вызванные Таргусом эпидемии иногда прекращались без видимых на то причин, а затем, спустя недели, вспыхивали вновь. Чёрная оспа гораздо надёжнее, как и классическая чума. Хотя последняя очень трудозатратная штука: надо ловить крысу, желательно альфа-самца, заражать его чумой, после чего отпускать. Альфа-самец возвращается в свою стаю, а там уже новый вожак и куча претендентов за ним. Начинаются драки, в ходе которых происходит обмен блохами, что и является ключевым моментом успеха.

Блохи прыгают с крысы на крысу, заражают их чумой, а потом настаёт черёд людей, которые потом и сами неплохо справляются с передачей…

Таргус тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и вернулся к разговору.

— Тиф? — переспросил он. — Брюшной?

— Не знаю, — ответила Мария Терезия.

— Это меняет дело, так как у нас появляется очень много времени, — заулыбался Таргус.

Примечания:

1 — Я старый легионер — изменённая цитата из пьесы Брэндона Томаса «Тётка Чарлея», правильно звучащая как «Я старый солдат, я не умею говорить». По мотивам пьесы был снят фильм «Здравствуйте, я ваша тётя!» и в экранизации полковник Фрэнсис Чесней, в исполнении Михаила Михайловича Козакова говорит: «Я старый солдат и не знаю слов любви».

Глава XX. Франко-баварцы

//Королевство Чехия, п. Блатна, среди пасторали, 17 августа 1743 года//

— Становись, равняйсь, смирно! — отдал команды штаб-капитан Карлсон.

Легионеры IV-го легиона выстроились в когортные «коробочки».

Бедолага Карлсон за последние полгода пересёк большие расстояния, нежели какой-либо другой легионер. Сначала он прибыл в Таврию, бился там с кочевниками, затем прибыл на Кавказ, бился там с горцами, а теперь, вместе со своим родным легионом прибыл в Баварию, чтобы биться с германцами.

— Вольно! — скомандовал штаб-капитан Карлсон по знаку Таргуса.

— Слушай меня, легион! — проорал Таргус в жестяной мегафон. — Впереди враг, численно превосходящий нас!

Речь шла о баварско-франкской армии, которая выстроилась в трёх километрах западнее. По примерным расчётам выходило, что их там около пятидесяти пяти тысяч при трёхстах пятидесяти пушках. Пушки шлезвигские, поэтому бить они будут примерно на ту же дистанцию, что и орудия легиона, но Таргус рассчитывал, что контрбатарейную войну баваро-франки проиграют. Потому что ни один генерал в своём уме не будет тратить столько денег на доведение действий артиллеристов до автоматизма и выработки у них великолепного глазомера. Каждый артиллерист Таргуса был на вес серебра, потому что являл собой образец профессионала, способного уложить десять бомб в квадрат двадцати метров на дистанции до трёх километров. Феноменальная точность для нынешних времён.

— Они сильны! — продолжал Таргус. — С франками вы уже имели дело, это жалкие слабаки, которые не могут даже в собственную задницу пучком соломы попасть!