Римлянин

В этот поход он взял с собой минимум артиллерии, всего пятьдесят орудий с увеличенной троекратно обслугой, чтобы учились, так как настоящих боевых действий не предполагалось.

– Ваша Светлость, – отдал воинское приветствие капитан дежурной когорты, Петер Карлсон, тридцатилетний углежог из-под Гамбурга. – Прибыл посланник от князя-епископа Его Преосвященства Адольфа Фредрика, вашего двоюродного дяди.

– А ты откуда так дохрена знаешь о моих родственных связях, а, Петер? – нахмурился Таргус, недобро глядя на стушевавшегося капитана.

– Посланник сообщил мне об этом, Ваша Светлость, – испуганно упал тот на колени.

– Двадцать плетей за нарушение устава, – приказал Таргус. – Я почитываю устав время от времени и ни разу не видел там обстоятельств, кроме боевых, когда можно падать перед командиром на колени. Зовите сюда посланника.

К Таргусу, наблюдающему за движением своего войска, подъехал высокий дородный дядька, богато одетый, с лицом пьющего человека.

– Карл Петер? – спросил он, а получив утвердительный кивок, продолжил. – Ваша Светлость, я пастор Церкви Святой Марии, Иоганн Готтлоб Карпцов.

– Рад знакомству, – недружелюбно процедил Таргус. – Какова цель визита? Моя армия на марше и у меня нет времени на придворные расшаркивания.

Подобных слов от ребёнка он не ожидал. Нет, он слышал о том, что Карл Петер Ульрих очень необычный ребёнок, но слышать и видеть – разные виды ощущений.

– Эм… – немного растерянный пастор Иоганн Готтлоб Карпцов замялся, но быстро взял себя в руки. – Касательно вашей армии и пойдёт речь, Ваша Светлость.

– Итак? – Таргус повернул пони и подъехал к пастору поближе.

– Эм… – пастор Карпцов взял недолгую паузу. – Зачем вам армия, Ваша Светлость?

– Чтобы убивать своих врагов, разумеется! – улыбнулся Таргус. – А зачем ещё нужные армии?

– Я спешу уточнить свой вопрос, Ваша Светлость, – улыбнулся в ответ пастор Карпцов. – Зачем вы ведёте её к имперскому городу Бремену?

– Ах, это! – рассмеялся Таргус. – Это военные учения, пастор Карпцов. Всего лишь военные учения… Они не должны беспокоить никого, мы же разумные люди! Ведь так?

– Разумеется так, Ваша Светлость, – вынужден был согласиться с аргументом пастор. – Ваш двоюродный дядя, Его Светлость князь-епископ Адольф Фредрик…

Тут на фоне начали бить плетью капитана десятой когорты, Петера Карлсона.

– А что происходит, Ваша Светлость? Этот человек в чём-то провинился? – поинтересовался пастор Карпцов.

– Упал на колени передо мной, так как испугался наказания, которого можно было бы избежать не предпринимая никаких действий, – пожал плечами Таргус.

– Карать за падение на колени? – пастор удивился. – Не мне судить, но за такой проступок можно было бы обойтись более милосердным наказанием или простить…

– Есть милосердие, а есть воинский устав, – жестким взглядом вперился в него Таргус. – Милосердие на поле боя скорее вредит, чем помогает. А вот устав даёт уроки, которые способствуют выживанию солдата. Я наказал его не столько за нарушение устава, а сколько за страх, который это нарушение повлёк. В следующий раз будет держать себя в руках и не бояться или получит ещё одну порцию плетей. У вас всё?

– Кхм-кхм, – кашлянул пастор. – Его Светлость князь-епископ Адольф Фредрик шлёт вам привет и свои наилучшие пожелания. Сам он, по причине болезни, не может присутствовать на заседании коллегии епископов.

– Передавайте ему привет, – коротко ответил Таргус, развернул пони и поехал к голове походной колонны.

//Имперский город Бремен, 6 января 1734 года//

Городок, обнесённый средневековой крепостной стеной, оставлял двоякое впечатление. С одной стороны в нём было какое-то своё очарование в эту зимнюю пору, все эти тусклые уличные фонари, мощёные дороги и изредка выходящие из домов люди, а с другой стороны, город явно переживал не лучшие времена и до сих пор не оправился от последствий тяжелейшей Тридцатилетней войны, опустошившей многие регионы Священной Римской империи.

– Разбиваем каструм, – приказал Таргус примипилам или, как привычнее для местных – капитанам, на латыни.

Лес для лагеря пришлось купить у местного купца, так как в местности действовал запрет на вырубку леса для любых нужд. Здесь учения, поэтому Таргус не стал забивать на мнение окружающих и банально купил немного леса за двести сорок рейхсталеров. Переплатил немного, конечно, но это было неважно.

Заранее оставленные брёвна начали обрабатываться и обтачиваться, чтобы в течение следующих двенадцати часов превратиться в составные части каструма.

Десять тысяч человек, не считая дежурной когорты, справились с поставленной задачей и обнесли территорию каструма частоколом. Справились, но недостаточно быстро. Впрочем, наказывать никого Таргус не стал, посчитав, что это сказывается малый опыт.

В бревенчатой конструкции, пахнущей свежим деревом, Таргус развалился на привезённой с собой разборной кровати, которую тащили с собой всю дорогу солдаты, и прикрыл глаза.