Римлянка

Только выйдя на улицу, я наконец поняла, что арест Мино и преступление Сонцоньо никак не связаны друг с другом. Единственное, что их объединяло, — мое смятение. В этом внезапном потоке бед проявилась особая щедрость судьбы, осыпавшей меня разом своими роковыми дарами, подобно тому как щедрая осень приносит нам самые разнообразные плоды. Недаром пословица гласит: беда никогда не приходит одна. И я скорее сердцем, чем умом, ощущала это, шагая по улице, низко наклонив голову и согнув плечи под тяжестью свалившихся на меня бед.

Понятно, что первым делом я решила обратиться за помощью к Астарите. Я помнила номер его служебного телефона, вошла в первое попавшееся кафе и позвонила. Абонент был свободен, но никто не подошел к аппарату. Я набирала номер несколько раз подряд и в конце концов поняла, что Астариты не было в кабинете. Он, вероятно, пошел ужинать и вернется позднее. Я знала об этом, но, как бывает в подобных случаях, почему-то надеялась, что именно на сей раз в виде исключения застану его в министерстве.

Я взглянула на часы. Было восемь, а раньше десяти Астарита не вернется. Я стояла на углу улицы, глядя на горбатый мост, по которому бесконечным потоком шли мрачные и торопливые прохожие в одиночку и группами, они обгоняли меня, словно сухие листья, гонимые нескончаемой бурей. По ту сторону моста тянулся стройный ряд домов, от их ярко освещенных окон и людей, которые жили и хлопотали за этими окнами, повеяло на меня каким-то покоем. Я подумала, что нахожусь недалеко от главного полицейского управления, куда, видимо, увезли Мино, и, понимая всю безнадежность своего поступка, все-таки решила зайти туда и навести справки. Я заранее знала, что мне ничего не скажут, но это меня не останавливало, мне не терпелось хоть что-нибудь сделать для Мино.

Я быстро направилась в полицию самым коротким путем, держась поближе к домам, и, дойдя до управления, поднялась по лестнице. В дежурной комнате, развалившись на стуле, сидел полицейский и читал газету, ноги он положил на другой стул, а фуражку кинул на стол. Он спросил меня, куда я иду.

— В комиссариат для иностранцев, — ответила я.

Так назывался один из отделов полиции, и однажды я слышала, не помню уж по какому поводу, как Астарита называл его.

Я не знала, куда идти, и стала наугад подниматься по грязной, плохо освещенной лестнице. Я то и дело натыкалась на служащих и полицейских, которые поднимались или спускались по лестницам с бумагами в руках; я держалась ближе к стенке, где было потемнее, и шла, низко опустив голову. На каждом этаже по грязным темным коридорам сновали взад и вперед люди, тускло горели лампочки и по обеим сторонам коридоров находились комнаты, бесконечные комнаты. Полицейское управление было похоже на жужжащий улей, но здешние пчелы не садились на цветы, и мед их, который мне пришлось отведать впервые, был затхлым, черным и горьким. На третьем этаже, отчаявшись окончательно, я свернула наобум в один из коридоров. Никто не глядел в мою сторону, никто не обращал на меня внимания. Вдоль коридора тянулись распахнутые двери, возле них на стульях с соломенными сиденьями сидели люди в полицейской форме, они курили, болтали. Все комнаты были похожи одна на другую: бесчисленные шкафы, забитые бумагами, стол, за ним сидел полицейский и что-то писал. Коридор был не прямой, а сворачивал в сторону, поэтому скоро я запуталась и уже не могла разобрать, где нахожусь. Время от времени приходилось спускаться либо подниматься на две-три ступеньки, иногда коридор пересекали точно такие же коридоры, с такими же распахнутыми дверьми, и опять такие же полицейские сидели у входа, освещенные тем же тусклым светом. Я совсем растерялась И подумала, что вернулась назад, в тот коридор, где уже была. Мимо меня прошел курьер, и я спросила:

— Где находится вице-полицеймейстер?

Он молча ткнул пальцем на темный проход, отходивший в сторону между двух дверей. Я пошла в указанном направлении, спустилась по четырем ступенькам вниз и оказалась в узком, с низким потолком коридорчике. В эту самую минуту там, где этот коридорчик, похожий на кишку, резко сворачивал, отворилась дверь и появились два человека, сразу же направившиеся в противоположном направлении. Полицейский держал какого-то человека за руку, и мне показалось вдруг, что это Мино.

— Мино! — крикнула я и бросилась туда.

Но я не успела их догнать, потому что кто-то схватил меня за плечо. Это оказался молодой полицейский с худым, смуглым лицом, в фуражке, надетой набекрень на густые черные волосы.

— Что вам надо? Кого вы ищете? — спросил он.

На мой крик те двое, что шли впереди, обернулись, и я поняла, что обозналась. Я ответила задыхаясь:

— Арестован один мой друг… я хотела узнать, не сюда ли его привезли.

— Как его зовут? — важно спросил полицейский, все еще не убирая руку с моего плеча.

— Джакомо Диодати.

— Чем он занимается?

— Студент.

— А когда его арестовали?

Внезапно я поняла, что он задает мне эти вопросы просто так, для форсу, а сам ничего не знает. Разозлившись, я воскликнула: