Римская армия эпохи Ранней Империи

Во-вторых, каков социальный состав этой армии? Данный вопрос, основополагающий для современной историографии, представляет большую сложность; исследователи нередко задавались вопросом о социальной среде, из которой выходили новобранцы, и об их национальном происхождении: М.Ростовцев писал, что в 238 г. гражданские лица — горожане в ходе особо ожесточенных мятежей противопоставлялись военным — сельским жителям, но эта теория позднее была подвергнута критике. Кроме того, сейчас известно, что в формирование коллективной психологии вносят вклад некоторые духовные ценности, так П.Вейн⁸ показал, как наряду с деньгами действуют власть, престиж, честь — все то, что составляет «внешнюю сторону» (правда, в исследованном этим автором случае речь не идет о военных).

Но возникает проблема технического характера: очевидно, что виды подразделений, управление войсками, стратегия и тактика не были как следует изучены или даже вообще не изучались в течение долгого времени. Кроме того, исследователи еще порой работают на основе неверных данных. На этот счет приведу лишь один пример: повторяя друг друга и игнорируя реалии, некоторые авторы любят использовать к месту и не к месту (и, естественно, чаще всего не к месту) латинские термины, точное значение которых им неизвестно, например, vexillatio, castra и даже невероятное слово castrum.

Наконец, попытаемся ответить на последний вопрос: какой была подлинная роль римской армии в тогдашнем мире? Здесь имеет смысл напомнить то, что было сказано выше, а именно, что она была одной из составных частей центральной власти, государственной «структурой». Лучше понять ее значение можно только имея в виду, что она была также связана с гражданским обществом: армия оказывала определенное воздействие на провинции, в которых дислоцировалась, например, оставляя в них жалованье солдат, и испытывала, в свою очередь, посредством набора новобранцев влияние среды, в которой она развивалась. Это касается, таким образом, трех сфер, а именно политической, экономической и духовной (подразумевая процесс романизации и религию).

Чтобы внести нечто новое в общую историю римской армии, следует придерживаться принципа, который мы назовем «принципом глобальности». Конечно, было бы слишком самонадеянно пытаться сказать все в рамках одной работы, кроме того, не в этом состоит цель данной книги. Но вполне очевидно, что многие вопросы останутся без ответа, если отдавать предпочтение какому-то одному аспекту, одному методу⁹ или одному виду источников: обобщающая работа должна ставить задачу произвести сопоставление по каждой из этих категорий. Всякое исследование прекращается, и нет надежды понять, чем в действительности являлась римская армия, если изучать набор войск без стратегии, аэрофотосъемку без отчетов о раскопках и надписи без литературных источников.

Источники

Документы, которые могут быть использованы, состоят из трех больших групп.

Литературные источники

Историки, увлеченные новизной материалов раскопок, пожалуй, чересчур пренебрегают древними авторами; филологи-классики, в свою очередь, часто без внимания относятся к археологии и эпиграфике: однако скольких ошибок могли бы не совершить первые и скольких заблуждений смогли бы избежать вторые!

Эти авторы могут быть сами разделены на две группы. Первая включает авторов, для которых военная наука хотя и не является главной заботой, но все же они сообщают массу сведений по этому вопросу: Полибий и Цезарь — для республиканской эпохи, Иосиф Флавий, Плиний Младший, Светоний, Тацит, Элий Аристид, Дион Кассий и «История Августов» — для более позднего времени. Ценные указания можно найти также и в иерусалимском и вавилонском талмудах. Речь идет о трактатах, составленных раввинами во II—V вв. н.э., где затрагивались религиозные вопросы, основанные на конкретных примерах; никому до сих пор не пришло в голову прочитать их под таким углом зрения. К сожалению, приводимые в них факты в худшем случае поздние, а в лучшем — плохо датированные. То же можно сказать о Кодексе Феодосия и Институциях Юстиниана, которые являются юридическими сборниками.

Но есть и положительные стороны. В самом деле, некоторые мыслители древности писали исключительно о военном искусстве¹⁰. Это прежде всего знатоки тактики, из числа которых выделяется ряд специалистов по полиоркетике и стратегии: Оносандр, Витрувий (в книге X своей «Архитектуры»), Фронтин, Элиан, Псевдо-Гигин, Арриан, Полиан, Модест и особенно Вегеций, который в начале IV в. по мере сил изучал Раннюю империю. С другой стороны, возникал вопрос¹¹, не принимали ли Август и Адриан военных уставов; но в этой сфере прежде всего следует обращаться к Аррию Менандру. Как бы там ни было, эти произведения часто помогают лучшему пониманию надписей.

Надписи